Рецепт страсти
Шрифт:
Меган принадлежала к тем, кто видел, как Брук бегала по пляжу в одном подгузнике, и ей не так-то просто было запудрить мозги. Походя бросила:
– Ну, если ты так сама говоришь, то так тому и быть, детка.
Брук запрокинула голову и про себя досчитала до десяти. А потом объяснила помощнице так терпеливо, как только могла в тот момент:
– Мег, у меня не скверное настроение. У меня просто слишком большой стресс, чтобы, весело насвистывая, танцевать по кухне.
Вместо ответа, Меган ненадолго задумалась, а потом с наигранной непринужденностью
– Как дела у мамы? Я ее встретила позавчера, когда они с твоим папой собирались ехать в больницу.
Брук в общем-то не хотелось говорить о матери прямо здесь и сейчас. Нужно было торопиться, чтобы накормить проголодавшихся гостей. Но, к своему стыду, вынуждена была себе признаться, что не только она переживает о маме, – есть много людей, кто ее любит и волнуется. Поэтому она немного опустила голову и сдержанно пробормотала:
– Состояние стабильное, но… в общем, вот так.
На кухне на некоторое время воцарилось молчание, прерывавшееся лишь шипением сковороды и звуками из гостевого зала.
– Если тебе что-нибудь нужно…
– Я знаю. Спасибо, – перебила Брук помощницу, искренне улыбнувшись.
Девушку очень радовала поддержка таких людей, как Мег, которые по-настоящему беспокоятся за маму. Но, к сожалению, были и другие. Часто у нее складывалось впечатление, что многие знакомые спрашивают о ней, только чтобы удовлетворить свое любопытство или для галочки. Все эти вопросы для Брук значили лишь одно: ей снова нужно заниматься болезнью матери и не пускать ситуацию на самотек. Болезнь и финансовые трудности теперь преследовали семью постоянно. Брук, как, впрочем, любой другой здешний житель, не могла съездить на заправку без того, чтобы мэр города не подождала ее на кассе и с сочувствующим видом не расспросила при всех. А девушка просто хотела сделать покупки и чтобы миссис Лерой, которая ходила с мамой в один класс, не плакала и не смотрела так, словно мама уже одной ногой в могиле.
Да, возможно, Брук и вела себя в настоящее время грубо, но только потому, что не хотела, чтобы на нее пристально смотрели с участием, произносили бесконечные соболезнования и доводили ее до эмоционального срыва у полки с туалетной бумагой.
Вздохнув, она расправила плечи и принялась чистить очередные луковицы, отрешенно думая о том, что раньше у нее никогда не было причин для скверного настроения, грубости или раздражительности. То время кончилось не так уж давно. Тогда она весело проживала дни и любую стрессовую ситуацию встречала, не теряя душевного равновесия. До прошлого года она никогда так много не работала. Тогда и мама еще не болела, и ресторан приносил достаточно прибыли, и личная жизнь еще не пошла под откос.
– Ты не знаешь, куда запропастилась Лили?
Брук была благодарна, что Мег отвлекла ее от мрачных мыслей. Она поставила две готовые тарелки с блюдами в раздаточное окно и вопросительно глянула в зал.
– Она опять, что ли, звонит куда-то?
– Возможно, – ответила Брук, пожав плечами, и развязала фартук. – Малышка заболела. Для какого стола тарелки? Немного помогу Лили,
– Да, все в порядке, – отмахнулась Меган. – У меня все под контролем. Тарелки для пятого стола.
Брук кивнула помощнице, радуясь, что хоть ненадолго сбежит из кухни, и отправилась разносить горячие тарелки. Для вечера вторника в «Крэб Инн» было достаточно людно. Время было относительно позднее, и большинство посетителей уже поели, так что Брук могла сбавить обороты. Она подала еду пожилой семейной паре, надеясь, что сегодня не засидится на работе допоздна. После того как девушка перекинулась с ними несколькими словами о погоде, она как раз хотела убрать посуду с соседнего столика, как вдруг заметила постояльца. Он ее подзывал.
Какой-то противоестественный импульс заставил ее подойти к его столику, вместо того чтобы убрать пустую посуду у других гостей.
– Чего изволите? – выдавила она из себя, глядя на приветливо машущего посетителя. – Когда Брук его хорошенько рассмотрела, то снова заметила ямочки на щеках.
– Крэб-кейк был довольно вкусным.
– Довольно вкусным? – Девушка почти машинально прищурилась и лишь в последнюю секунду сдержалась, чтобы возмущенно не фыркнуть.
Он кивнул, казалось, не замечая ее дурного настроения.
– Соус для запеченного батата был просто удивительным.
– Удивительным? – Брук скрестила руки на груди и вызывающе кивнула. – Что вы этим хотите сказать?
– Я хочу сказать, что вкус был удивительным.
– Удивительным в хорошем смысле слова или в плохом?
Дрю расслабленно откинулся на спинку стула и криво усмехнулся. Брук это странным образом разозлило. Но, не ответив на ее вопрос, он продолжил:
– Признайтесь: в клэм-чаудере была не ветчина, а лосось.
Она еще никогда не встречала человека, который бы так восхищался едой, как этот мужчина. Можно сказать, он чересчур зацикливался на еде.
Брук нехотя промямлила, с восхищением, достойным визита к зубному врачу:
– Это ведь не такая уж тайна…
– Кроме того, в супе чувствовались подозрительные нотки кориандра. Так ведь?
Дрю, кажется, обладал чрезвычайным чувством вкуса, Брук лаконично произнесла:
– Это только потому, что он там есть.
Видимо, постояльца не смутил ее грубый ответ. Ничуть не расстроившись, он сидел за столом и глядел на девушку снизу вверх:
– Хоть везде пишут, что в клэм-чаудер нужно класть лавровый лист, но без него вкус был намного лучше. Как-то… свежее.
– Откуда вы знаете, готовим ли мы наш клэм-чаудер с лавровым листом или без него? – растерянно глянула она на Дрю.
Теперь настал его черед фыркать.
– Это чувствуется по вкусу! Как вы додумались до такого рецепта?
– Его используют три поколения нашей семьи, – вскользь ответила она и убрала прядь волос, свесившуюся на лоб.
– Ага. – Дрю забарабанил пальцами правой руки по столешнице. – Мускатный орех тоже там был, правильно?
– Да.
Мужчина довольно кивнул и спросил восхищенно, словно ребенок: