Рецепты Апиция - I
Шрифт:
– Цела твоя амазонка. Несколько ушибов, но даже кости не сломала. В отличие от тебя. Да не хватайся ты за свои бока. Если бы были переломы, ты бы не смог сесть, не заметив их. Уж поверь, - на лице мужчины промелькнула тень, видимо, от каких-то нехороших воспоминаний.
– А что с юным Октавием?
– я огляделся, но не увидел его.
– Да всё с ним в порядке. Бегает где-то. Очнулся как только вы Сферу с чудовища срезали. Он, видимо, не так много вдохнул как легионеры. До сих пор спят.
– Вот с него можно что-нибудь стребовать.
– Род-то у него древний, от первых римлян идёт. Они все пробуждаются, только с получением Дара у них проблемы. Чтобы Сферу заполучить, надо или купить донора или самому его добыть... Ни на то, ни на другое эти вырожденцы не способны.
– Тит! Придержи язык! Не тебе, плебею, рассуждать о благородных древних родах!
– прикрикнул центурион. Он воспринял эти слова как-то слишком лично. Насколько я знаю, Тернеции тоже весьма влиятельны, и тоже имеют каплю божественности в крови, но древностью похвастаться не могут.
– Прошу прощения, Гней Тенеций, - помощник принял покаянную позу.
– Готов принять наказание.
– Просто следи за языком, - отмахнулся Гней.
– Я смотрю, лагерь ставите?
– указал я на легионеров, хлопочущих по хозяйству.
– Да. Не бросать же спасённых. А отделять людей для их охраны не из кого. Монстр ещё жив, и даже лишённый способностей - гигантский и сильный, - Гней тернеций тоже пристально посмотрел на легионера, который, кажется, работал спустя рукава. Почуяв спиной взгляд он начал имитировать бурную деятельность.
– Анна, можешь не делать вид, что спишь. Вставай, расскажи нам с центурионом, как всё было, - я заметил по ауре, что женщина очнулась и прислушивается к разговору.
– Кинжалом отсекла Сферу. Тебя оттащила прочь. Уснула.
– Вот, учись, Тит, лаконичности!
– засмеялся Гней Тернеций.
– Коротко и ясно.
– Ничего не ясно!
– возмутился я.
– Где костяной кинжал? Я тебя спрашиваю!
Чтобы как следует сымитировать гнев, пришлось пробудить у себя одно неприятное воспоминание из детства. Из этого, римского. Когда я ещё рабом был. Чуть не убили меня тогда, а то чего похуже могло случиться. Уродов здесь хватает. Мамка вовремя заметила, крик подняла. Тех мужиков потом, говорят на арене прирезали. А нечего у сенатора имущество воровать. Приписали им всякого, а то проступок не тянул на казнь. Ха. Думали за попытку изнасилования их судили? Нет. Не те тут нравы. Я имуществом был, а не человеком.
Краем глаза заметил, как переглянулись заговорщики. Видимо, их беспокоило, какую часть разговора я услышал, и они вроде бы, поуспокоились, убедившись в моей искренности.
– Монстр перекусил. Последний зацеп во рту, - Анна выдала версию, как мы договаривались.
– Ясно. Сама-то хоть не пострадала?
– Руки целы. Обломок пропал, - женщина посмотрела рядом с собой и даже хлопнула по поясу, где должны быть ножны. Пришлось снять, без них кинжал трудно спрятать.
–
– Вот, всё, что осталось.
Он протянул мне сломанную пластину от чудовища. Действительно очень похоже.
– О! Спасибо! Я хотел изучить эту резьбу, вдруг удалось бы повторить, - заговорщики опять переглянулись, теперь уже не скрываясь:
– Жаль, что только часть уцелела.
– Потом в кишках поищем. А, может, тварь выплюнула остальные обломки? Не смотрели? А что если можно склеить?
– Нет, Маркус. С артефактами такой трюк не сработает, - ухмыльнулся Гней Тернеций.
– На весь Рим всего три семьи владеют искусством их изготовления, а за твою вещицу любой из них тебя бы прирезал в подворотне.
– Ну, значит, всё к лучшему обернулось. Анна, дай-ка мне обломок.
Она послушалась, а я положил его на землю, вынул гладиус (я его приметил ранее, он лежал вместе с поясом рядом со мной) и принялся дубасить им по кости. Оказалась весьма твёрдой, не сразу поддалась, но в итоге раздробил остатки довольно мелко. Собрал их в горсть и как сеятель швырнул по округе. Конечно, если задаться целью, то можно найти, они всё так же светятся в аурном зрении. Только смысла особого нет - такой пазл вряд ли сложишь, даже за сотню лет.
– Потом поищем остальные куски и тоже доломаем, если найдём, - сказал я Анне.
– А то еще и в самом деле придут эти три семьи за обломками. Спасибо Титу и Гнею, что предупредили, - я благодарно кивнул ошалевшим мужчинам. Искренне порадовался, что дали мне повод уничтожить подложные улики.
– Как прикажете, - сказала она бесстрастно, и только тогда я услышал звук закрывающихся ртов. Сказать, что заговорщики офигели - ничего не сказать.
– Не слишком ли сурово? Возможно, можно было бы им продать куски за хорошие деньги, - предположил медленно отходящий от шока одарённый.
– Или обменять на артефакт. Попроще, но целый, - добавил Тит, а босс ожёг его тяжёлым взглядом.
– Не стану плакать над убежавшим молоком, - отмахнулся я.
– Может, им когти и зубы пригодятся от этого Пса Анубиса.
– Как ты назвал чудовище?
– заинтересовался центурион.
– Ну, знаете, есть у египтян такой бог с головой шакала. Анубисом звать. Он царством мёртвых управляет. У нас одна рабыня из Египта была. У неё фигурки имелись. Молилась им. Ещё с головой коровы были, сокола...
– Расскажи про Анубиса!
– перебил меня Гней.
– Этот только похож. Анубис только с головой шакала, а так-то у него тело человеческое. Он взвешивает дела после смерти, и решает, что делать с тенью человека. Чем-то напоминает Плутона (exp.: римский аналог Аида). А ещё он в травах целебных разбирается, прям как ты Гней.
– Не сравнивай людей с богами, Маркус. Им может не понравиться, - центурион почесал щетину на подбородке и добавил: - Хотя, тебе, наверное, можно.