Речная искусительница (Речная нимфа)
Шрифт:
— Господи! — прошептала Джорджи, подняв глаза к небу. — Дай мне уснуть до того, как мы прибудем в Орегон-Сити.
Она отбросила одеяло. Ночь была дьявольски жаркой!
Джорджи проснулась от раннего утреннего света и каких-то шаркающих звуков. Она повернулась … и увидела перед собой великолепную мускулистую спину. У Джорджи просто слюнки потекли при виде гладкой загорелой кожи, освещаемой золотистыми лучами утреннего солнца. Джорджи смотрела на сильные плечи и гибкие руки, которыми он застегивал брюки совсем рядом с ее койкой. Брюки плотно облегали его стройные бедра
Как жаль, что она не проснулась вовремя и не видела Пирса до того, как он надел брюки. Ругая себя за нерасторопность, девушка переключила внимание на густую копну шелковистых черных волос. Бессознательно она протянула своевольную руку в неудержимом стремлении погладить эту красивую голову.
Пирс быстро оглянулся. Джорджи отдернула руку.
— А, я вижу ты проснулся, — сказал Пирс, натягивая на себя белую накрахмаленную рубашку. — Должен заметить, что я с радостью бы от тебя отделался. Никогда в жизни не слышал, чтобы кто-нибудь так вертелся и ерзал во сне. Я совсем не спал. Ваш храп тоже мало похож на колыбельную.
— Неужели? — ядовито спросила Джорджи, нимало не смущаясь от своей лжи. — Ваш храп тоже мало похож на колыбельную.
Пирс с вызовом измерил ее долгим взглядом, а потом отвернулся. Он продел в манжеты жемчужные запонки и взял соломенную шляпу, которую еще раньше водрузил на свой чемодан. Пирс надел шляпу, как обычно слегка набекрень и повернулся к Джорджи.
— Видишь ли, трудно поверить, чтобы Лак ускакала ночью с твоим отцом на моей лошади даже не попрощавшись, — резко сказал Пирс. — Должно быть, капитан ее заставил, вот только зачем? Наверняка он понимал, что без нее он гораздо быстрее доберется до места.
Да, это было ложью. Мысль Джорджи лихорадочно работала в поисках подходящего объяснения.
— Я думаю, папа решил, что Лак ему нужна. Она о нем заботится и смотрит, чтобы все было в порядке. А кроме того, в тех неприятностях, что на него обрушились частично есть и ее вина. Ей следовало присматривать за отцом, вместо того чтобы бегать по окрестностям вместе с вами.
Пирс буквально пригвоздил ее взглядом к стенке.
— Твоему отцу давно пора самому отвечать за свои поступки, — он подошел к двери и отбросил задвижку. — Попозже я принесу тебе что-нибудь на завтрак, может быть…
Пирс направился к двери, но затем передумал и повернулся к Джорджи:
— Тебе сестра говорила что-нибудь насчет того, что ты спишь в шляпе? Это довольно странно.
Прежде чем Джорджи успела ответить, Пирс вышел из каюты.
— Ну, что? — нетерпеливо спросила Джорджи, даже не дав Пирсу закрыть дверь. — Стоукс и Блэкуэлл убрались с парохода?
— Нет, — с действующей на нервы ухмылкой ответил Пирс. — Они по-прежнему стоят по обе стороны трапа и проделывают это на каждой остановке, начиная с Индепенденс.
— Черт возьми! Я был уверен, что они изрядно поднадоедят друг другу, пока мы доберемся до Орегон-Сити. Если только … может, они договорились поделить «Дрим Эллен».
— Кто знает. Но одно я знаю наверняка — они не потеряли интереса к твоей особе. Возможно, они собираются держаться
— Не беспокойтесь. Я сделаю все, чтобы вы получили то, что вам причитается. Я проскользну на корму и прыгну через борт в реку. Я могу плыть под водой до самого дока.
Джорджи приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, свободен ли проход.
На счастье он был свободен.
— Вот что я вам скажу, — продолжила Джорджи, — почему бы вам не отправиться в платную конюшню, если вы пойдете на берег, ее никак нельзя не заметить и не взять для нас пару лошадей? Я буду вас ждать. И поторопитесь. Как вам уже было сказано, я знаю короткий путь к нашему пароходу. Я должен добраться до отца раньше Стоукса и Блэкуэлла.
Глаза Пирса сузились. Он сжал челюсти. Он не любил, чтобы ему указывали, что делать.
Джорджи сделала вид, что ничего не замечает и снова выглянула за дверь в ожидании его ответа.
— Хорошо, — процедил Пирс, — не заставляй себя ждать.
Наконец-то она обсохла. Джорджи отметила этот факт с явным облегчением, прижимаясь к Пирсу, с которым они ехали вместе на одном длинноногом мерине.
Наступала ночь, и воздух быстро остывал. Когда кто-то случайно падал за борт, это было конечно плохо. Но, чтобы добровольно нырнуть в холодную еще реку…
Пирсу, разумеется, удалось сойти на берег, попрощавшись со Стоуксом и Блэкуэллом вполне по-дружески, ведь они и не подозревали, что у Пирса тоже была расписка от отца. Пока Джорджи мерзла в воде, выжидая подходящий момент, чтобы нырнуть, она наблюдала, как Пирс со своим обычным самоуверенным видом вышел на пристань. На голове у него была нелепая соломенная шляпа.
А потом, когда Джорджи осторожно вылезла из кустов, чтобы встретиться с Пирсом в назначенном месте, она обнаружила, что у того была только одна лошадь. Он стал туманно объяснять, что если бы взял две лошади, то навлек бы на себя подозрения. Но Джорджи то было хорошо известно, что он просто хотел показать, кто здесь главный. А может, он из жадности не взял для нее лошадь, хотя это ему было вполне по карману.
Когда Пирс усадил ее на лошадь сзади себя, то стал что-то бормотать по поводу вероятности угодить в потемках в канаву из-за какого-то мокрого крысенка или волчонка, кого именно, Джорджи не расслышала.
Теперь все было в порядке. Джорджи успокоилась. Она крепко прижалась мокрым телом к Пирсу. Но, черт возьми, ее рассудок был полностью во власти тела. Уже и так замерзшая, она вся покрылась гусиной кожей от прикосновения к теплой спине Пирса, мерно раскачивающейся рядом с ней в такт движения лошади. Даже сейчас ее перевязанная грудь под мокрой рубашкой стремилась к близости с ним. Да еще этот одурманивающий запах.
Джорджи стиснула зубы. Она научится управлять чувствами, вносящими сумятицу в ее жизнь. Очень скоро научится. В конце концов, она ведь только наполовину южанка. А другая половина — это непоколебимый янки. Пришло время призвать на помощь железную дисциплину, присущую ее второй половине.