Рецидив
Шрифт:
Переговаривающиеся телохранители притихли, привычно выпустили хозяина из машины — в этот день Охлин надел мундир и выглядел чрезвычайно внушительно и властно, — один зашагал рядом, с правой стороны, второй чуть сзади; оба тоже были в форме.
На них поглядывали, с любопытством либо с опаской, но без особого уважения. Многие узнавали важную персону в генеральских погонах.
День удался погожий, тёплый, безветренный, поэтому хотелось расслабиться где-нибудь с весёлой компанией и присесть под тентом одной из пивных фирм, хлебнуть пивка.
Эта мысль пришла в голову
Ему надо было пройти всего метров тридцать до входа в двухэтажное современное здание, облицованное коричневым зеркальным стеклом, и генерал не торопился, планируя в уме вечер. Когда он уже собрался войти в здание центра, мужчины, следовавшие за полицейскими, внезапно ускорили шаг, догнали троицу крупногабаритных полицейских и, проходя мимо них, как бы случайно направили торцы телефонов на лица телохранителей. А тот, что нёс «дипломат», дружески поддержал под локоть Охлина, показав ему торец «дипломата». Затем все трое скрылись за вертящимися дверями центрального входа в здание.
Полицейские, наоборот, остановились, оглушённые навалившейся вдруг слабостью и безразличием ко всему происходящему.
Охлин, вздрогнув, упал первым, закатывая глаза и теряя сознание. За ним мягко, как большие ватные куклы, осели на асфальт амбалы-телохранители, переставая дышать.
И только после этого среди прохожих, идущих мимо центра, началась тихая паника. Послышался ропот голосов, потом раздались крики:
— Людям плохо! Вызывайте «Скорую»!
Но ни Охлину, ни его охранникам врачи помочь уже не могли: сердца полицейских остановились, получив команду проникших в кровь и в мозг нанороботов.
Роботы были совсем крошечными, размером с пару сотен молекул, и были впрыснуты в кровь с помощью наноразрядников, замаскированных под мобильные телефоны и «дипломат» и сконструированных специалистами подобного рода устройств очень далеко от Земли. Хотя изготовлены эти устройства были на Земле.
Москва, ФСБ
11 июля, утро
Несмотря на неудачный эксперимент с видеокамерой, названной майором Одинцовым хауром, Спицын не чувствовал себя виноватым и проигравшим. Да, он дал санкцию на проведение эксперимента, но не рассчитывал на провал, а уж тем более на отсутствие у опытных экспертов «особого звена» элементарной осторожности. Они должны были предвидеть все последствия запуска хаура и не соваться под его невидимый луч.
Конечно, никто не мог знать точно, что произойдёт, как никто не знал и размеры «зоны деструкции», как выразился Рубин Борис Измайлович, начальник лаборатории. Но он-то как раз и обязан был проследить за тем, чтобы в эту зону никто не попал. А после того как сотруднику Лукашу
Спицыну пришлось-таки отчитываться перед директором ФСБ Иванниковым, и хотя он по-прежнему не считал себя ответственным за случившееся, ему довелось выслушать немало неприятных слов.
— Короче, Богдан Никандрович, — закончил Иванников, седой и невзрачный, из гражданских назначенцев, соратников нынешнего президента, не служивших в армии, — пишите объяснительную по всей форме в режиме «совсекретно» и дайте свои соображения насчёт всех этих разборок с инопланетянами. Никто не должен знать о проекте, во-первых, кроме отобранного персонала, и что вы собираетесь предпринимать, во-вторых. Если инопланетяне и в самом деле свободно разгуливают по нашим лесам, мы должны знать, чего они добиваются. Это в-третьих. И последнее: когда мы сможем допросить хотя бы одного из них? Есть планы?
— Планы есть, — хмуро ответил полковник. — Группа контакта готова… ко всему. К сожалению, нам мешают.
— Кто? — поднял седенькие брови директор.
— Я уже вам говорил, Дмитрий Павлович, в деле замешаны оперативники группы «Кресс» ГРУ. По чистой случайности они оказались в Синдоре в разгар тех самых событий с пропажей лосей и медведей и путаются под ногами до сих пор.
— Путаются?
— Я не совсем удачно выразился, но хотя они и предложили работать вместе, я им не верю.
— Почему? Если они опытные опера и в курсе событий, привлеките их к операции захвата агентов… с неба. Я слышал о группе «Кресс» только хорошее.
Спицын посмотрел на жёлтый теннисный мяч на столе директора. Этот мяч Иванников постоянно мял ладонями, тренируя пальцы, и, несмотря на субтильное телосложение, обладал железной хваткой. Попадать в капкан его рукопожатия не рекомендовалось никому.
— Хорошо, я поговорю с Одинцовым.
— Вы предупредили его о неразглашении тайны?
— Так точно.
— Действуйте. Мне говорили об исчезновении сотрудницы УЭБ майора Валишевой, причастной к делу, — есть новости?
Спицын неприятно удивился информированности директора: о том, что происходит со свидетелями «инопланетного десанта», Иванникову не должен был сообщать никто, кроме него.
— Ищем, Дмитрий Павлович. Задействованы самые опытные следаки.
— Доложите о результате. И пожалуйста, Богдан Никандрович, будьте осторожнее с изучением инопланетных раритетов, вы такую кашу заварили с господами внеземельцами, что впору президенту докладывать.
— Да разве мы в этом виноваты? — осведомился Спицын раздражённо. — Нам просто подфартило, что инопланетные браконьеры в Россию сунулись. Иначе мы и не узнали бы об их существовании.
— Вы думаете, слово «подфартило» отражает истинный смысл их экспансии? Пропали без вести два человека, я имею в виду — в Синдоре, теперь вот исчезла сотрудница экологического департамента.
— Возможно, они ещё живы. И я бы не связывал пропажу людей с деятельностью инопланетян. Мне кажется, они не настроены на конфликты, иначе мы давно столкнулись бы с ними лоб в лоб.