Reconnect. Два мира

Васильев Соломон

Вообще поразительно, как при желании человек может обходиться не только без имени, но и без какого бы то ни было прозвища. В разговорах двоих имя действительно не нужно - их же всего двое, и так очевидно, кто к кому обращается. Но что в городах, сталкиваясь с трактирщиками, торговцами, ремесленниками - стражей наконец!
– можно обойтись без того, чтобы назвать себя - вот это Кьяру действительно удивило.

Сложно представить, что человек поступает так просто от небрежения. В конце концов, где-то же он должен был хоть по случайности да оговориться - "вот я такой-то", или "а мне и говорят, ты, такой вот, то-то и то-то". Нет.

По крайней мере, его должны были бы спросить, как к нему обращаться. Но каким-то образом, Спутнику ни разу не задали такого закономерного вопроса. Хоть ты тресни, как человеку везёт. Но сам-то!

Тут уж речь идёт скорее о давней привычке, чем о рассеянности. Это выглядело странным.

Во второй половине дня они покинули Кёсс и направились по тракту на юг, в сторону побережья. Описывать как двое людей в молчании плетутся по пыльной дороге в компании таких же путешественников, то и дело сходя на обочину из-за двигающихся подводов или групп конников, несущихся на полном скаку - не особенно интересное занятие.

5 Alfa

Найти почтовое отделение оказалось на удивление сложно. Пришлось изрядно побегать... Удивительное всё-таки дело: само собой разумеющийся факт - люди где-то получают и отправляют письма, посылки, марки покупают, наконец - а как понадобится, попробуй, найди! Даже там, где живёшь с детства. Что уж говорить о другом городе.

Это только про станции все знают, где они находятся.

Наконец, ей всё-таки повезло найти почту. Сотрудников там - почти столько же, сколько и посетителей. И идея отправить по такому-то адресу кучу хлама ни у кого не вызвала удивления. Заполняя список названиями отправляемых предметов, Арина пыталась представить, как это будет.

Вот приходит извещение. Кто-нибудь пойдёт на почту и заберёт коробку. Принесёт домой. Все соберутся, откроют и отлицезреют Аринины любимые компакт-диски, пару книжек, плюшевую зебру... что там ещё было... Вроде, всё. Сразу же пойдут звонить отцу, и её будут ждать именно там, в том городе. Пущай думают, что барышня сбежала к товарищу, заодно и подёргаются - на каком это она там автобусе?

А как адрес выясняла, тот ещё цирк. Сеть конечно великая вещь, но если бы не случайность...

Отсутствие плюшевой зебры вызвало, было, в душе некие сентиментальные поползновения, но на улице наконец-то пошёл снег, и всё оказалось забыто. Девушка некоторое время просто стояла, запрокинув голову и чувствуя, как колючий холодок задерживается на секунду на лице, прежде чем растаять.

А потом отправилась в магазин.

Второй раз пришлось проехать через центр, только теперь в другую сторону. Опять облитый стеклом фасад той же самой Станции. У входа небольшое столпотворение - не поймёшь, то ли пришли самые ранние игроки, то ли уходят самые поздние. И то и другое - с одинаковой вероятностью...

А сначала-то всё было очень даже весело...

Арина вспомнила, усмехнувшись, как сама "зависала" часов до четырёх утра, сделав предварительно вид, будто действительно спит. Если отключить те части сим-пакета, что работают на визуализацию, то можно просто лежать себе в кровати, спрятав сим-костюм под одеялом. И неправы будут те люди, которые скажут, что это легко заметить. Отнюдь. Только новички пытаются двигаться в реальной жизни, когда двигаются в виртуальности. Со временем тело понимает, что не нужно дёргаться -

и прыжок, достойный спортсмена-олимпийца, превращается в лёгкое сокращение мышц.

Она-то к новичкам не принадлежала.

А потом появилось то, что любители старой фантастики сходу окрестили "дип-горячкой".

Но это уже было потом...

– Аринка, что случилось?

Всхлипнула, громко потянув носом, и уткнулась им же в ладонь. И, прежде чем он вылез из машины, упруго поднялась с земли. Обошла машину по кругу, касаясь тёплого капота и каким-то автоматическим движением отряхивая штаны.

– Обидел кто?

– Не важно. Поехали на откос, а?

– Прямо сейчас?
– растерянно.
– А ужин?

– Тебе шашлык купим, - девушка пожала плечами, усаживаясь в салон. Хлопнула дверью, поморщилась - слишком громко - и отвернулась к стеклу.
– А я есть не хочу.

Пауза. Тихая вечерняя погода, где-то поблизости лает собака, приглушённо доносится шум с шоссе, и достаточно явно - голоса ссорящихся людей. Вот открылось какое-то из верхних окон и можно уже различить слова ссорящихся... Арина ещё больше отвернулась, почти уткнувшись носом в стекло.

Рокот заводящегося мотора разом заглушил крики. Пока Саша разворачивал машину, девушка смотрела, как вертится под колёсами земля, укатанная площадка сменяется засохшей грязью со следами шин и, наконец, асфальтовым покрытием. Проезжая через город, оба молчали. Арина думала о чём-то своём, Саша с напускным усердием следил за дорогой. Впрочем, на самом-то деле напускным оно не было - просто он не умел иначе показать, что не станет лезть, куда не просят.

За это она ему была благодарна. Потому что когда перед глазами колышется мокрая пелена, и надо её куда-то деть, сморгнуть осторожно и незаметно вытереть кончиком пальца, разговаривать не хочется. Столько стараний зазря: голос ведь сразу выдаст, с головой...

Саша притормозил возле шашлычной. Пока он ходил за заказом, Арина слазила на заднее сиденье и взяла кофту. Валялась там всегда одна, под такие вот случаи. Как всё-таки хорошо, что есть Сашка...

Они молчали до самого откоса. А потом разговаривать уже было можно: они организовывали быт. Из багажника извлечён был кусок брезента и торжественно расстелен на развилке двух тропиной, под большим деревом - одна тропка забиралась оттуда на сам откос, а другая сбегала вниз, в заросшее терновником русло пересохшего ручья и дальше, ко дну балки. А потом можно было есть шашлык, смотреть на ранние летние звёзды и обсуждать всякую ерунду - от репеллента против комаров (не действует, зараза!) до способов ловли степных сусликов. На этой-то теме и затренькал мобильник.

– Угадай мелодию, - пробурчала Арина, принимая вызов. Саша деликатно отвернулся.
– Чего такое?.. Ага... Угу... Нет, я к подруге пойду... У меня их много?
– ехидно.
– Из универа которая... Ага, со мной... И заберёт... Не знаю, утром... Только туда не звони, её отцу мобильник аппаратуру сбивает. Ну откуда я знаю, какую? Всё, пока. Бля-ааа!
– с чувством.
– Ну, ты только подумай...

– Опять подруга?

– Опять, - девушка плюхнулась на спину, заложив руки за голову.
– Опять нет никакой подруги. Она в Астрахань с утра уехала, с родителями вместе, - помолчала, некультурно обкусывая с пальца заусениц.
– Не пойду я домой. "Лучше смерть, чем бессилие". Под знамя Сен-Дени!