Record of Long yu Feng saga(DxD)
Шрифт:
С последними словами парень развернулся к Рейналь, после чего медленно, напоказ «вытянув из рукава» призываемое лезвие, замахнулся им, и чуть погодя, метнул. Оставшаяся последней дееспособной, девушка лихорадочно попыталась просчитать варианты… лезвие выглядело и летело точь-в-точь как то иллюзорное, брошенное ранее, и это невольно заставило промедлить Рейналь, на миг подумать, что и оно не настоящее. Однако в этот раз она действительно обманула сама себя: лезвие с чавкающим звуком легко вошло в плечо, породив в процессе просто невероятную боль.
Рейналь жалобно вскрикнула, и после второго ранения таки потеряла сознание от боли, как это сделали и все остальные падшие до неё в данной
Тремя минутами спустя, это же место.
— Держись! — Сквозь шум барьера, разбивающегося под напором силы Разрушения, прокричала Риас Гремори, влетая на место бывшего «боя».
За ней внутрь последовали все её Фигуры. Юбелунна рывком расширила проход своей мощной магией, и дав оставшимся пролететь, последовала за всеми. Широне с Цубасой со сосредоточенными лицами прикрыли фланги своей госпожи. Момо взволнованно вбежала за ними, на ходу накладывая различные усиления и защиты. Саджи вошёл быстро, но не сломя голову, а бросая вперёд сканирующие чары. Ну а Фрид ворвался, предвкушающе скалясь возможной предстоящей резне — уж такой у него был характер… не то чтобы злой, а скорее слишком агрессивный.
Впрочем, как они вошли, так сразу и поняли, что «кавалерия» в этот раз опоздала. На асфальте повсюду лежали разбросанные чёрные перья, кое-где виднелись брызги и следы крови, в паре мест присутствовали подпалины как от магии или световых копий…
Усоги сидел посреди всего этого безобразия, в центре, прямо на асфальте, в позе сейдза, уперев руки в бока, аки некий самурай из старины. По-быстрому осмотревшись и не заметив никаких опасностей, Риас в темпе подошла к нему с целью осмотреть на предмет возможных ранений. Совесть неприятно уколола красноволосую: смело пообещала, взяла под свою протекцию… и что? Слишком недооценила наглость падших, и допустила подобное. Открытое сражение на улицах родного города! Ну, пусть не на улицах, а на относительно безлюдной в это время площадке парка, но не суть. Всё же можно было сделать обычной дипломатической депешей низкого ранга, направленной в ближайшее представительство падших, с текстом вроде «семья Хёдо — под защитой Гремори. Будьте добры, не лезьте». По крайней мере, младшая Гремори именно так неуверенно предполагала. Но не сделала, ведь тогда к семейству вмиг возросло бы внимание всех замешанных. Чувство такта победило паранойю, а та на самом деле оказалась права.
— Хёдо-кун… ты в порядке? — Решилась всё же спросить сестра алого Сатаны.
На вид он не слишком пострадал, если не считать пару подпалин и кое-где разорванную одежду. Хотя Гремори вынуждена была признать, не раз на подобном обжёгшись, когда Фигуры получали ранения скрытого толка на некоторых тренировках: одним лишь визуальным осмотром и обманчиво хорошим по мнению пострадавшего самочувствием ограничиваться нельзя. Поэтому, не дожидаясь ответа Усоги, Гремори подозвала Момо и знаком указала ей по возможности подлечить парня.
— В порядке ли Хёдо-кун? Да. Наверное. Пострадала только гордость Усоги. — Слишком ровно и спокойно ответил сидящий и стойко переносящий повышенное к себе внимание парень. — …Усоги не думал, что будет столь ограничен в силах, в этом «режиме».
Помолчали. Риас всё же незаметно облегчённо вздохнула, и даже сама этого не заметила. Усоги как-то слишком уж исподволь пробрался в число тех разумных, о ком младшая Гремори стала всерьёз беспокоиться. Вероятно, из-за его характера, или каких-то черт, весьма импонирующих Риас, заставляющих её тянуться к парню с собственной
Пока Момо диагностировала Хёдо, Генширо вовсю буравил неприязненным взором сидящего парня, вокруг которого Саджина госпожа чуть ли не выписывала хороводы от беспокойства… бывшему носителю Вритры было явно завидно. Когда-то, при поступлении в данную школу, он поначалу пытался приударить за Соной Ситри, но та его дальновидно и относительно жёстко отшила. Сразу дав понять, что у чужой Фигуры, пусть даже Фигуры её подруги, шансов сблизиться с младшей Ситри нет. Дружба-дружбой, но обе подруги однажды вырастут, и такие отношения с чужим слугой станут крайне неудобны. Поэтому Саджи пострадал немного… да и начал «присматриваться» к уже собственной госпоже. А та и не против… но также и не за, увы. Стоит ли говорить, что вхождение чужака, которому уделяется гораздо более значимое хотя бы поначалу внимание, серьёзно так подбешивало Генширо?
— Так что случилось? С кем здесь столкнулись падшие, что предпочли убежать? — Прямо задала вопрос молчавшая и внимательно рассматривавшая следы боя до этого Цубаса Юра.
— Тут был только Усоги и четыре падших. — Удивил собравшихся Хёдо. — Они… ушли. Усоги удалось самому себя защитить. Но не удалось как-либо повлиять на их агрессию… Усоги даже не стал всерьёз пытаться, всё было видно и так.
Сказав это, парень ненадолго поник, непроизвольно вызвав волну жалости к себе в настроениях Широне, Момо и младшей Гремори. Вновь затянулась пауза, во время которой оставшиеся члены КОИ постепенно расслабились, и начали переговариваться между собой на отвлечённые темы, и делиться впечатлениями об оставшихся следах. Однако в определённый момент Хёдо вскинулся, и припечатал красноволосую пронзительным, требовательным взглядом, после чего задал неожиданный вопрос, заставивший всех его услышавших ненадолго замереть из-за глубины необходимых для ответа на него раздумий:
— Риас-семпай! Зачем Усоги существует?
Воцарилось молчание. Глухое, ватное, стало даже не слышно обычных ночных городских шумов. Вопрос был задан без задней мысли, без какой-либо грусти или намёка на что-либо, а скорее с искренним любопытством по поводу чужого мнения.
— …Зачем Усоги живёт? — Продолжил без надежды на ответ допытываться Хёдо у окружения. — Если раз за разом всё так или иначе приходит к насилию в этом мире… Усоги честно пытается быть «обычным человеком», закрыть глаза на то, что на первый взгляд не должно быть ему видно. Так было бы справедливо по отношению к другим «обычным людям». Но несправедливо к остальным. Почему Усоги должен сражаться, если он так не любит насилие? Ради чего?
— Ради семьи. Ради друзей. Ради доверившихся тебе разумных. — Основательно подумав, высказалась Риас, скорее всего отвечая на вопрос так, как если бы он был задан применительно к ней самой. — Ради них можно и поступиться «обычной жизнью». Я так считаю, Усоги-кун.
Вновь молчание, вновь удивлённые переглядывания — не из-за ответа Гремори, а из-за её дальнейших действий. Красноволосая девушка аккуратно присела напротив продолжающего сидеть парня, чуть наклонилась вперёд, и взяла его руку в свою, переплетая вместе пальцы. Довольно интимный жест как для представителя народа Японии, и одновременно с этим всего лишь простое проявление дружелюбия для чистокровного демона, родившегося поначалу в совершенно иной культуре. Значит, Риас посчитала, что проявление искренности побуждений сейчас гораздо важнее, чем возможные культурные заморочки, в плане требований ревностного и обязательного соблюдения которых Усоги Хёдо замечен не был.