Red is my favourite colour
Шрифт:
— Ваша древняя магия. Весьма любопытно, что вам удалось прервать Аваду. Вы где-то обучались?
Я глотнула воздуха, и глаза мои увлажнились. Альберт… Мерлин, я напрочь обо всех забыла! Где он, что с ним? Как же я скучаю!
— Альберт Корбетт. Он единственный после смерти профессора Фига взял меня к себе и обучал всему, что знает сам. Вы случайно не знаете, где он сейчас? — я умоляюще уставилась на аврора, едва сдерживая слёзы.
— Он ждёт вас прямо за дверью, — мягко улыбнулся он. — Когда закончим,
Я радостно засмеялась, и сердце затрепетало крылышками подобно счастливой бабочке, которая наконец нашла вкусный нектар.
— В принципе, мы можем уже закончить. — Артур бережно уложил палочку в футляр и встал, поправляя галстук.
— Можно один вопрос? — робко спросила я. Он кивнул и выжидающе скрестил на груди руки. — Где сейчас Уильям?
— Ха! А вы сами-то как думаете? — самодовольно отозвался Артур. — В Азкабане, конечно. — Заметив мою сконфуженность, смягчил тон. — Пока не прошёл суд, Дементоры не будут его трогать, не волнуйтесь. Но есть также вариант смертной казни…
Я не дала ему договорить, а только протестующе замахала руками, не желая больше слушать ни слова о смерти и чём-то подобном. Аврор прокашлялся:
— Ну, спасибо за разговор, мисс. Ещё увидимся. До встречи и поправляйтесь. — Окинул оценивающим взглядом палату, чуть поклонился и зашагал на выход, оставляя меня наедине с грудой невыносимых воспоминаний.
Даже не дождавшись, когда зайдёт Альберт, я провалилась в глубокий и исцеляющий сон. Мне снилось, как разгоняется по венам кровь, как срастаются кости и заживают раны, как проходит боль и силы наполняют моё тело. Когда же я вновь проснулась, то чувствовала себя во много раз лучше, словно и не было ничего вовсе.
Неподвижно пролежав и просмотрев в потолок уйму времени, наконец услышала заветное шарканье ног из коридора, затем скрип входной двери и перекатывающиеся по полу колёсики медицинской тележки.
Я приподнялась на локтях и ахнула: за спиной медсестры тихо, как мышка, следовала Матильда. Где же та былая стать, какую я помню со школы? Её ранее безупречно прямая спина чуть сгорбилась, под глазами пролегли тени, а лоб нахмурился, видимо, ещё очень давно. Мне стало до одури стыдно перед ней. Я не знала, куда себя деть, пока тележка приближалась, а её дребезжание почти оглушало меня.
— Здравствуйте, миссис Уизли, — промямлила я и спрятала пристыженный взгляд в складках одеяла. Сестра расставляла на подносе обед, совсем не обращая на нас внимания.
Я ожидала чего угодно: нотаций, оскорблений, слов обиды и гнева, но вдруг плечи Матильды затряслись, и она, закрыв лицо ладонями, опустилась рядом со мной на постель и обняла по-родному крепко. Я замерла, нерешительно приподняв руки над её плечами. Затем несмело обняла её в ответ, успокаивающе гладя по вздымающейся спине.
— Простите меня, миссис Уизли, — сдавленно проговорила я, захлёбываясь слезами. К этому времени медсестра уже вышла из палаты, не сказав нам ни слова.
— Я так за вас переживала,
Я долго не решалась вскрыть конверт, пока любопытство не съело меня окончательно. Разорвав непослушную бумагу, вытянула сложенный вдвое пергамент. Задыхаясь буквами, я жадно хватала строчку за строчкой.
«Дорогая доченька!
Если ты читаешь это письмо, то, наверное, меня уже нет в живых, да я бы и не хотела, чтобы ты видела меня в таком состоянии: безумную и немощную, не такую, какой я была раньше.
Просить у тебя прощения бессмысленно, я бы сама себя не простила. И оправдываться тоже не буду, я уверена, ты выросла рассудительной и понимающей, а значит, уже многое осознала.
Знай, что я никогда не прекращала думать о тебе, даже в самые трудные времена грызла себя за то, как поступила с тобой. Я бы многое отдала, чтобы вернуться на пять лет назад и всё исправить.
Прошу тебя, не злись на отца. Он безумный, одержимый властью человек, но он твой отец, Амелия.
Знаешь, почему тебя так зовут? Пишу тебе это и улыбаюсь…
Когда я была беременна, набрела однажды на незнакомую мне ранее деревушку и попала на книжную ярмарку, где мне посоветовали роман «Дама с камелиями» {?}[автор Александр Дюма] . Доченька, ты обязана его прочесть!
Когда я проглотила последнюю строчку, то уже знала, что назову тебя в честь этих вечнозелёных прекрасных растений. Ты вырастешь такой же самоотверженной и доброй, как главная героиня. Я верю в это, моя дорогая Амелия.
Не снимай кольца, которое я оставила тебе! Оно под особым защитным заклинанием, чтобы тебя никогда не нашёл отец.
Прости, доченька, но мне так тяжело писать дальше…
Будь счастлива.
С любовью, мама»
Руки поверженно опустились на колени, а голова стала неподъёмной. Ком встал поперёк горла, и я всё сглатывала его и сглатывала, пока не стало больно. Сердце потяжелело, и такая тоска наполнила мою душу, что я не знала, куда бежать, что сделать, чтобы стало хоть на толику легче.
Прижала письмо к груди и уронила на него пару слёз, будто написав ответ на всё прочитанное. В голове сквозил промозглый ветер, и ни одна мысль не задерживалась в ней надолго. Усталость навалилась на плечи, и меня повело вбок. Я рухнула на кровать и, сжавшись в клубок, забылась рваным сном.
Запах куриного супа заставил распахнуть глаза и сглотнуть голодную слюну.
Сколько я опять проспала?
Я дотронулась до мокрого лба и поморщилась — тупая боль отдавалась в висках. Недолго думая, схватила ложку и умяла тарелку супа в два присеста, совсем не ощутив сытости. Заозиралась по сторонам в поисках ещё еды.