Редактор Люнге
Шрифт:
Но так было повсюду. Никакой воспитанности, никакого благородства, одна грубость, везде, куда ни посмотри. Неужели он не сумеет найти какого-нибудь выхода? Что-нибудь он во всяком случае сумеет сделать. Это тоже входило в область его идеи о покорении сердец, о подчинении себе всей страны. Не только чернь должна была читать его газету и говорить о нём самом, он метит выше, его цели ещё никто не видел.
— Не лучше ли мне уйти? — говорит Лепорелло, видя, что редактор всё время сидит в задумчивости.
— Нет, подождите минутку, мы вместе пойдём, я готов. И происходило то же самое, что и много раз раньше, когда редактор шёл вместе
Двое проехали мимо на велосипедах, мужчина и женщина. Люнге почти остановился, дама бросила на него взгляд, он видел, как её пышная фигура пронеслась мимо него, и он спрашивает:
— Видели вы эту даму? Кто она?
И Лепорелло, который знает весь город и который, кроме того, знает, что она сестра Софии Илен, отвечает коротко:
— Фрёкен Илен, Шарлотта Илен.
Бедный Лепорелло, он ведь не забыл, как хитрая София провела его за нос однажды вечером и представила его целому обществу со штиблетами в руках, поэтому он отвечает так коротко.
Однако Люнге хотелось получить более обстоятельный ответ; в его голове проносится одно воспоминание, и он снова спрашивает:
— Илен?
— Да.
Люнге припоминает, что в кипе его бумаг лежит статья, принесённая Иленом. Это был молодой человек в серой одежде, он вдруг так ясно представляется ему.
— Есть ли у этой Шарлотты брат, вы не знает? — спрашивает он.
— Совершенно верно, — отвечает Лепорелло. — У неё есть один брат, кандидат Илен, он немного слаб, немного глуп, в остальном превосходный человек.
И Люнге снова погружается в размышления, глядя вслед двум ездокам. Он узнал этого господина, это был радикал Бондесен из рабочего союза; но даму он, кажется, раньше не встречал. Какой странный взгляд она бросила на него; в нём была почти мольба. Он поразил его прямо в сердце. И как она элегантно прокатила мимо, в новом голубом платье, которое было настолько восхитительно коротко, насколько это было возможно. Для Люнге это было словно видением, откровением, взгляд молодой девушки мгновенно воспламенил его.
Вдруг он поворачивает назад. Он говорит Лепорелло, что кое-что забыл в конторе, и идёт.
Илен! Это благородное, старинное имя приводило в трепет его сердце. Глаза девушки поразили его при встрече, он не устоял перед ними, он не был таким безжизненным. Что, если бы он теперь напечатал эту небольшую статью о сортах ягод, подписанную одним из лучших имён в стране! Что скажут на это люди? Неужели Илен сотрудничает в «Газете»! Это должно доставить ему так же много уважение и так же много подписчиков, как и скандал. Нужно было только суметь находчиво взяться за дело, а при имени Илена никто уже не сморщит носа. И как он к тому же обрадует всю семью! Нет, стоило только подумать об этом умоляющем взоре...
Люнге быстро входит в редакцию и запирается в ней. Он роется в бумагах на своём столе и находит статью о сортах наших ягод. Наскоро пробежав её, он начинает искать последние номера журналов
Статья Илена должна появиться завтра же, это крайний срок, нельзя откладывать ни на один день. Конечно, придётся выкинуть из номера несколько других вещей, но ничего не поделаешь. Сообщение о докладе председателя одельстинга и воззвание прачки надо отложить в сторону, нельзя ведь найти место для всего.
VI
В доме у фру Илен все были прямо охвачены счастьем по случаю появления работы Фредрика. Всякие надежды были уже оставлены. Фредрик сам, уныло покачивая головой, говорил, что статья, конечно, была брошена в корзину для бумаг. Мать ничего не смыслила в этих делах, но, если статью не напечатали, значит, она, вероятно, не годилась. И её руки работали усерднее, чем когда-либо. Всё стало казаться доброй женщине в немного более мрачном свете, чем обыкновенно. Она совсем не понимала, что стало с Шарлоттой за последний месяц, её дочь совершенно потеряла всякое желание работать, всё время только и думала, как бы одеться в голубое платье и разъезжать на велосипеде. А этот молодой человек, Бондесен, всё время увивался вокруг неё; это, конечно, было хорошо, потому что Шарлотта была ему тоже рада; но, Боже, если этот молодой человек не будет усерднее заниматься науками и не выбьется на дорогу, то дело тоже не сложится так, как оно должно было бы быть. У него, правда, отец был богатым землевладельцем, но это ещё не давало сыну возможности жениться.
К тому же фру Илен немало огорчала ещё одна вещь. Дело в том, что её жилец, господин Гойбро, пришёл к ней однажды и отказался от угловой комнаты. Это было на другой день после собрания в рабочем союзе, на котором присутствовала вся семья. Тогда она всплеснула руками и спросила, почему он хочет их оставить; он чем-нибудь недоволен, чем-нибудь определённым? Она исправит это, снова всё уладит. И когда Гойбро увидел, как неохотно она с ним расстаётся, он взял свой отказ обратно, но при этом с какой-то печальной миной, с сожалением. Он, правда, сказал, что ничего лучшего не желает, как остаться там, где он теперь находится, но что он только предпочёл бы жить немного ближе к банку, в котором работает. Он остался, но нельзя было ручаться за то, что он в один прекрасный день не повторит своего отказа совершенно серьёзно; он очень редко входил к хозяевам, сидел в своей комнате и был очень молчалив.
Всё это заставляло фру Илен смотреть немного печально на будущее.
Ведь она так много ожидала от Фредрика, когда тот кончил своё учение. Правда, она догадывалась, что он не был гением, он был самым обыкновенным молодым человеком со средними способностями; это она поняла благодаря Софии, которая, в сущности, была гораздо смышлёнее его. Но человек, выдержавший экзамены, не мог, во всяком случае, на этом и успокоиться, он должен был бы стараться найти приложение своим познаниям, искать себе то или иное занятие и иметь хотя бы самые скромные доходы. За последнее время Бондесен и девушки возлагали очень много надежд на статью Фредрика, но фру Илен совсем не верила, что она когда-нибудь появится. Она даже подумывала о том, чтобы отправить Фредрика в Америку, если здесь из него ничего не выйдет. В сущности, ведь так много хороших людей отправлялось туда, она знала некоторых.