Редкая птица

Катериничев Петр Владимирович

– Все, что нужно НАМ!

С диагнозом о выздоровлении покойника я поторопился. Однако нужно выпить.

Наливаю полный хрустальный стакан, проглатываю без вкуса. Похоже – бренди, да и какой ляд разница!

Мужчина сидит напротив в кресле расслабленно, с бокалом в руке, и смотрит на меня. Назвал бы этот взгляд доброжелательным, вот только… Если в нем и есть симпатия, то это симпатия естествоиспытателя к редкому и красивому мотыльку, которого он сейчас наколет на иглу и присоединит к своей коллекции…

– Итак, Дрон,

вы хотели знать, что за информация нам нужна?

* * *

Все просто. Леночка была дочерью оч-ч-чень серьезного папы. В ЦК он заведовал особо секретным сектором, координирующим работу специальных групп КГБ, ГРУ, нескольких лабораторий в разных НИИ… Информация была абсолютно закрытой, ее не могли получить даже секретари ЦК и члены Политбюро; часть информации не доводилась и до сведения Генерального.

Было очень естественно привлечь такого человека к нам. Поначалу сотрудничество складывалось удачно. Мы собирали самую разную информацию о людях власти и о тех, кто, по нашему мнению, мог вскоре эту власть получить. Поверьте, в прогнозах наши люди не ошибались. Так же мы отработали и кандидатов в бизнесмены, в дипломаты… Да, будущие лидеры средств массовой информации и ведущих министерств…

Параллельно велась разработка определенных научно-технических и биологических программ…

– Как сделать всех счастливыми, богатыми и здоровыми. На мою реплику Смирнов внимания не обратил.

– Вся информация стекалась в сектор, зашифровывалась, помещалась в свободные ячейки памяти очень доступных компьютеров… Полагаю, существовала и бумажная копия всех материалов…

– Существовала?

– Да. Этот человек нас подвел. После известных событий он наотрез отказался сотрудничать с нами. Нажать на него было сложно: информацию на членов организации, пусть не на всех, он имел тоже и держал ее, так сказать, в оперативной близости…

Потом, в короткое время безвластия, в партархивы и архивы ЦК ринулись все кому не лень; но ни прыткие журналисты, ни наши люди в правительственных структурах или компетентных органах, ни специально назначенные инспектора не обнаружили ни самой информации, ни даже ее следов.

О том, что такая информация существует, знают немногие, но что знают двое, знает и свинья!

Информация стоит миллиарды!

Через двадцать – тридцать лет она превратится в ничто.

Мы не можем собрать и разыскать даже исследовательские программы! На то, чтобы найти все материалы и сопоставить их в нужной последовательности, у нас уйдут годы, может, больше десяти – пятнадцати, даже при наших возможностях!

Мы не можем ждать столько лет.

Сейчас мы пожертвовали бы многим и многими, чтобы нажать на этого человека вторично. Но он снова подвел нас, он покончил с жизнью.

Нам известно, что информацию о «ключах» он передал дочери. То есть ни Досье, ни научную информацию она получить не может, по она знает, как «открыть».

А

мы знаем, как расшифровать полученное.

Но девушка исчезла. Скорее всего, сумела выехать за границу под чужой фамилией. Мы ищем ее третий год.

Пока – безуспешно.

На мой взгляд, информацией о «ключе» обладаете и вы.

Теперь я это знаю. Вы назвали несколько ключевых слов. Теперь я жду всю информацию.

…Наливаю стакан водки. Выпиваю молча, размеренно, по-крестьянски. Сразу следом – другой. Ну вот и славно. Невзирая на нервное напряжение, минут через десять я буду в умат. Что и требовалось.

Поднимаю изрядно отяжелевший взгляд на мужчинку. Жесткие кустики бровей, жидкие водянистые глазки… И в лице что-то рыбье, а скорее – лягушачье…

Бррр…

И чего я раньше не заметил?

– Нет, ребята… Пулемета я вам не дам… – Язык ворочается вяло. Пытаюсь пожать плечами. – Вы ведь стрелять почнете, а это грех… Кстати, Книгу Ездры, как и Фед Михалыча, ты перевра-а-л… Тот, третий, сказал: сильнее женщины, а над всем одерживает победу истина. «И нет в суде ее ничего не правого: она есть сила, и царство, и власть, и величие всех веков: благословен Бог истины».

– Ты дурак, Дрон. Я тебе сказал все. Абсолютно. Неужели ты думаешь, что меня что-то остановит?

– Можешь применить пы-ытку… ик… похмельем..

Только завтра утром. Сегодня – спать очень хочется…

– Ты большой дурак, Дрон. Мне что, нужно привести сюда девочек? И убивать их на твоих глазах? И каждая будет умирать долго, очень долго… Или – лучше детей?.. Сколько нужно уничтожить заложников, чтобы ты понял все правильно?..

Ну! Или – начать сразу с Маринки, она ведь похожа на Леку, специально подбирали…

Достать я его не могу. Дотянуться бы рукой – долго бы этот мудак не прожил… Но – плюнул. Попал в глаз. И то – хоть не хлеб, так мякинка.

Мужик аккуратно стер плевок платочком. Выпил неспешно бокал шампанского:

– Ты трижды дурак, Дрон. Твой любительский спектакль – не на ту аудиторию.

Тебе не выиграть время. У тебя его нет. Твоих «клопиков» наши специалисты конечно же обнаружили. И заменили игрушками похожими, но безвредными. Не знаю, с кем в паре ты играешь партию: партнеры тебя не услышат. И – не разыщут. – Он перевел дыхание. – Последний раз: сообщишь «ключ»?

Алкоголь застилает мозг. Разлепляю губы…

Выразился я коротко. Но оч-ч-чень нецензурно. Похабно просто. Русский язык, понятно, богат, но определенные вещи можно передать с нужной простотой и силой только определенными словами…

Лицо мужичка стало цвета вареного рака. Значит, и содержание донесено, и выразительность не утеряна.

– Ну что ж… Прикончить пару девчонок здесь никогда не поздно… Но думаю, это будет лишним… Мы же не маньяки, чтобы убивать ради удовольствия… Только для дела. Сейчас мы проведем один эксперимент… Очную ставку… Души и подсознания…