Реформа. Как у России получилось
Шрифт:
Стейнбек видел последствие. Знай он причину – выбирал бы слова покрепче.
Гувер так и не понял ошибок. Подводя итоги президентства 1929–1933 годов, он говорил:
«Мы не могли ничего не предпринимать. Это привело бы к полному разорению. Наоборот, мы активно реагировали на ситуацию, предложив частному бизнесу самую гигантскую программу экономической обороны и контрнаступления, когда-либо разработанную в истории нашей страны. Ни одно из прежних правительств не брало на себя ответственность за лидерство в таком масштабе. Никогда в нашей истории не делалось больше для обеспечения существования «простого человека». Некоторые реакционные экономисты настаивали на том, что мы должны допустить банкротства,
23
Из речи Гувера во время предвыборной компании 1932 г.
Катастрофа целиком
Интересующиеся историей слышали, что Великая депрессия началась 24 октября 1929 года с краха фондового рынка. Острая фаза кризиса длилась, пока в 1933 году президентом не стал Франклин Рузвельт, придумавший политику «Нового курса» для налаживания жизни.
Однако кризис создавался Гувером все 1920-е годы. Его политика планирования и вмешательства включала всё то, что сохранил и подхватил Рузвельт, назвав «Новым курсом»:
? намеренная инфляция и кредитная экспансия (считалось, что это ускоряет рост экономики);
? организация общественных работ (направление налогов на бессмысленное в этот момент грандиозное строительство дорог, дамб и электростанций);
? субсидирование строительства, сельского хозяйства;
? радикальное повышение налогов (то есть отбор ресурсов у тех сфер, которые были наиболее эффективны и нужны здесь и сейчас, и передача этих ресурсов на общественные работы и субсидии);
? регулирование размера заработной платы и рабочих часов (что не давало снизиться издержкам и выдавливало с рынка людей, готовых трудиться дешевле в период кризиса. Это создало безработицу и удорожило производство);
? жесткое регулирование экономики (в том числе принуждение предпринимателей к вступлению в соглашения, ограничивающие конкуренцию, – «кодексы честной конкуренции», принятие «Закона о восстановлении национальной промышленности»);
? тарифная война с другими странами;
? бездумная раздача денег разным слоям (ветеранам, афроамериканцам и т. д.);
? создание пирамидной системы социального страхования (когда каждый следующий платит предыдущему, и всё рушится, если следующих меньше, чем предыдущих);
? нападение на фондовый рынок – обвинение фондовых спекулянтов в кризисе (на самом деле спекулянты не могут негативно повлиять на экономику. Наоборот, с помощью них рынок быстрее всего узнает реальную цену) и многое другое.
Благодаря работе Гувера-Рузвельта не предвещавший беды спад, который мог закончиться легким кризисом, превратился в Великую депрессию. Она держалась десять лет – с 1929 по 1939 год – только на их энтузиазме.
Все это описано и у Айн Ренд. Ее ругают за диалоги, однако художественная часть в «Атланте» третьестепенна.
На ком вина?
Главная трагедия в том, что Великая депрессия не осталась внутри США.
Великая депрессия, которая должна была показать несостоятельность государственного вмешательства в свободную экономику, стала вдруг символом благости этого вмешательства. Спросите у современного образованного человека про «Новый курс Рузвельта», и он ответит вам, «как была спасена Америка».
Между тем вина за Великую депрессию должна быть снята со свободной экономики и перемещена туда, где ей и следует быть: к дверям кабинетов левых политиков, чиновников, государственников и многочисленных «просвещенных»
Америка на это время отвлеклась от мировых проблем. Как раз тогда в Германии пришел к власти Гитлер. Как раз тогда в СССР происходила индустриализация невиданных масштабов (не знали только, что за счет конфискации собственности у крестьян и голодомора). После этого СССР еще и победил во Второй мировой войне. Всем показалось, что социализм лучше капитализма справляется с организацией общества [24] .
Так мир поверил в социализм и тоталитарную идею вообще. О том, по какому краю он ходил, можно судить по книге Фридриха Хайека «Дорога к рабству». Сегодня мы опять на том же краю.
24
Показательны слова Уоллеса Донема, тогдашнего декана Гарвардской школы бизнеса: «СССР – поучительный пример для Америки, демонстрирующий ценность и необходимость иметь пятилетний план».
Российские Рузвельты
Вернемся к современной России.
В ее Правительстве всегда можно было обнаружить Министерство экономического развития. Уже само название вызывает интерес. Что это за министерство, которое развивает экономику?
Основным занятием Минэкономразвития была выдача субсидий. Особенно ему нравилось малое и среднее предпринимательство – для их субсидирования создали даже специальную корпорацию [25] . Давали деньги и крупным компаниям. Постоянно устраивали какие-то конкурсы, поддерживали, создавали особые экономические зоны.
25
«Корпорация малого и среднего предпринимательства».
Но поддержка крупных компаний – это раздача денег налогоплательщиков неэффективным собственникам и управленцам. Такого быть не должно: не получается вести бизнес – банкроться или продавай активы другому, более способному предпринимателю.
Существует миф о том, что банкротство крупной компании – это потеря работы простыми людьми, голодные семьи и разрушенная экономика. На самом деле банкрот продает свои активы другому собственнику, который чаще всего возьмет на работу этих же сотрудников. Активы же остаются активами и продолжают вращаться в экономике – самолеты летать, скважины добывать. Их могут разделить, а могут и выкупить всю компанию комплексом – это уже решение покупателя, знающего, как лучше. Проигрывают только собственники и их кредиторы [26] .
26
Среди кредиторов могут оказаться и работники. Но, во-первых, они в главных очередях при банкротстве, а значит, свое чаще всего получат. А во-вторых, лучше оставить на их риск продолжение работы в компании, которая не платит зарплату, чем заливать собственника компании деньгами.
Такой переходный период – стресс для работников. Но лучше так, чем государство будет отбирать деньги у нормальных налогоплательщиков на подарки неэффективным собственникам компаний.
Знай работники, сколько они платят за поддержку своего работодателя, приходя в магазин, они сами бежали бы от нее.
Что до малого и среднего предпринимательства, то оно тоже превратилось в миф. Размер – вопрос эффективности. Если в ритейл-бизнесе один логистический центр стоит миллионы долларов, то там можно конкурировать, только будучи крупным. В других местах (например, кафе) совсем другое дело. Поддерживать же малых и средних только потому, что они малые и средние – неразумность, дорого обходящаяся налогоплательщику.