Регицид
Шрифт:
В руке он сжимал Либератус, серебряную силовую саблю, которую подарили ему Верховные лорды Терры перед началом крестового похода. Ей он разил врагов, до которых мог дотянуться, и указывал стрелкам Аргентума на тех, до кого не мог.
Некогда в равной степени декадентские и вызывающие благоговейный трепет коридоры дворца за время оккупации Архиврага стали замусоренными и захламленными. Имперцы пробивались через разоренные залы, в которых воняло мочой, и огромные коридоры, где некогда находились коллекции религиозных творений, но пол которых
С каждым шагом голос Слайдо крепчал. С изогнутого клинка капала кровь, а глаза его пылали, словно он смотрел на что-то, чего не видели его бойцы.
— Чисто, — сказал Коммод семи бойцам Аргентума под его командованием. В противоположном конце коридора, где некогда размещалась выставка пейзажей с двенадцати разных миров, рухнул замертво последний вражеский солдат.
— Отличный выстрел, серж, — заметил Яэль. Коммод попал ублюдку в горло с семидесяти метров. — Попадай ты так постоянно, мы бы уже давно победили.
Сержант лишь кивнул, его обычное хорошее расположение духа бесследно испарилось.
— Ступени впереди ведут на укрепления Западного Палисада, — сказал Коммод Магистру Войны. — Или мы можем двинуться в обход к Центральному Клуатру, пойдя влево через служебные переходы.
— Палисад, — приказал Слайдо. — Он будет искать нас, как и мы его. Никакого отступления. Никакого побега за пределы мира. Он знает, что это конец.
— Вы серь…
— Палисад, — Магистр Войны воздел саблю, словно командуя кавалерийскую атаку древности. — Это произойдет под открытым небом. Она сама мне сказала. Пора покончить с этим.
X
Шестой час десятого дня, и раскинувшийся на километр Западный Палисад — гигантский бастион из орудийных гнезд, мертвых тел и разрушенных дорог вдоль дворцовых стен. Орбитальная бомбардировка дала результат, как и залпы дальнобойной артиллерии.
Дождь лил стеной, он был из тех ливней, которые с легкостью проникают сквозь одежду и заставляют кожу казаться грязной. Слайдо шел по укреплениям с Либератусом в руке, элегантная золотая гравировка вдоль серебряного лезвия мерцала багрянцем, отражая огни горевшего внизу города. Улавливая огненные отблески, вьющиеся слова сверкали на стали, подобно змеям.
— Я был так уверен, — шептал старик. — Так уверен.
Вокруг него рассредоточились бойцы Аргентума, рюкзаки-батареи жужжали под проливным дождем, хеллганы тихо гудели в руках. Для последней атаки соединились несколько отделений. Коммод все это время оставался рядом с Магистром Войны.
— Здесь все мертвы, сэр, — он старался говорить без эмоций, скрывая тем самым разочарование и опасение.
— Я был так уверен, — повторил старик. Слайдо взглянул на разбомбленный город, а затем на укрепления, где стояли разрушенные батареи и валялись тела вражеских солдат. — Знаешь, она говорила мне, что так все и кончится. Под дождем.
Коммод бросил встревоженный взгляд
— Теперь я устал, — сказал он. — И мне больно так, что ты представить себе не можешь.
Сержант видел рану, которая высасывала жизнь из старика, поэтому представить он как раз мог. Ранение в живот убивает медленно, но верно. Если вскоре Магистр Войны не окажется в госпитале, то из Балхаута ему не выбраться.
— Какие будут приказы, мой Магистр? — спросил Трей, сержант еще одного отделения Аргентума. Коммод взмахом руки приказал тому отвязаться.
Слайдо все равно не слушал. Бой измотал его. В непослушной руке он держал маленькую бронзовую статуэтку молодой женщины. Фигурка была не больше пальца, но старик сжимал ее с такой силой, что его костяшки побелели.
— Не так, — прошипел он, смотря на горящий Балополис. Огонь бушевал в уцелевших частях города и был достаточно сильным, чтобы не угаснуть под ливнем.
Он закрыл глаза и прислушался к дождю. С Либератуса с шипением поднимался пар, когда на его ожившее лезвие попадали капельки воды.
— Стрельба, — отозвался Коммод сзади.
— Контакт, контакт, — закричали друг другу бойцы Аргентума. — Там, контакт, прямо впереди!
Слайдо вовремя обернулся, чтобы увидеть, как его верные телохранители взвели оружие и по всему бастиону засверкали энергетические лучи. Из арочного входа в башню вырвалась яростная толпа людей и, паля на ходу из лазганов и простых ружей, бросилась к ним. От первого залпа еретиков погибли трое бойцов Аргентума, они повалились на землю, подставив лица маслянистому дождю. Остальные рассыпались в укрытия, разрывая ряды толпы шквальным огнем.
Слайдо будто не замечал ничего этого. Он видел лишь то, что орду вражеских воинов — разодетых скорее как священники и верующие, а не солдаты — вело существо, которое, возможно, некогда было человеком.
На его лице, освежеванном до мышц и кости, разверзлась беззубая кричащая пасть. Оно увидело старика и завопило сразу сотней голосов.
Он не знал, как оно смогло заметить старика. Глазницы существа были пустыми — ни единой пары глаз на всех трех лицах, каждое из которых с криком извергало бессловесную желчь сквозь похожие на пещеры челюсти. В воздухе мелькнули многосуставчатые пальцы и ноги твари, которые казались слишком тонкими, чтобы удерживать вес тела, сорвались на отвратительный бег.
Все три лица визжали, пока существо неслось сквозь дождь.
Слайдо удивил всех бойцов, разразившись хриплым, искренним смехом. Он выкрикнул клятву Императору и Его возлюбленной Святой Саббате и ринулся на демона, который будто дышал воплем.
— Сэр! — закричал Коммод. — Сэр!
Старик даже не оглянулся.
Спустя десятилетие завоеваний и миллиарды потерянных жизней, на шестой час десятого дня Магистр Войны и Архонт встретились на Балхауте.