Регина

Ансарская Людмила Евгеньевна

– Я больше не могу, - выдохнула она и уселась прямо на пыльный пол.
– Я хочу домой к маме! Мне всё надоело!
– и она заплакала, чем не привела в восторг нашего провожатого.

Парень тяжело вздохнул, вернулся к нам (он уже успел уйти вперёд). Я взглянула на него. Зря. В полумраке заброшенного здания его глаза светились зелёным. Я вздрогнула и невольно сделала шаг назад. Как Регина умудряется спать, когда по соседству живут вот такие?

– Давай ты ещё в обморок упади. Мало этой малохольной, - он подхватил взвизгнувшую Иришку на руки.
– Карма у

меня, что ли такая, таскать человеческих девчонок за просто так?
– с досадой пробубнил он себе под нос.

И уже громче:

– Не отставать.

Я позавидовала Иришке. Почему ей всё время везёт? Вот и сейчас едет на руках у симпатичного парня. Тоже в блондинки перекрашусь, - решила я.
– Как только вернусь домой, сразу перекрашусь.

Маша остановилась и ждала, когда я её догоню. Мы прошли здание насквозь, и вышли к пешеходному мостику, перекинутому через глубокий овраг. При ближайшем рассмотрении овраг оказался старым руслом реки. На самом мосту хлама не было, и мы могли с Машей идти рядом.

– Как ты думаешь, он на самом деле выведет нас к людям?
– спросила она шёпотом.

– Думаю, да, - так же шёпотом ответила я.
– А иначе какой ему был резон вступать в драку с нашими похитителями? Думаю, мы просто случайно оказались в эпицентре местных разборок.

– Думаешь?

Я кивнула.

– Знаешь, что я заметила?
– в это время парень ловко перепрыгнул лежащий поперёк тропинки огромный ствол тополя, не выпуская Иришку из рук.

Мы завороженно проследили за этим действом. А парень остановился по ту сторону дерева и теперь, ухмыляясь, наблюдал за нашим приближением, поставив ошалевшую от таких кульбитов блондинку на ноги.

– Ну, кто первый?
– спросил парень.

– Я сама, - заявила Маша, но он опять не стал её слушать и ловко подсадил на ствол дерева.

– Сама так сама, - сказал он, усаживая и меня туда же.

Маша уже соскользнула на противоположную сторону, а я растерялась: вблизи дерево оказалось ещё больше и выше

– Ну, ты чего тормозишь?
– нетерпеливо прикрикнул наш провожатый.

– Я ...я не могу.

Я этот придурочный волчара вместо сочувствия просто дёрнул меня за ногу. И я, оглашая окрестности воплями и обдирая ноги и задницу, наверное, до костей, скатилась на землю. Маше хорошо, она в джинсах.

– Зачем так орать-то?
– похоже, этот эмоционально тупой дегенерат даже не заметил, что я ободрала ноги.

– Ты придурок! Кто так делает?!!
– набросилась на него Маша.

– Подумаешь, поцарапалась, заживёт, - парень безразлично пожал плечами, а у меня на глаза навернулись слёзы.

А молодой оборотень тем временем напрягся и резко развернулся в ту сторону тропинки, в которую нам предстояло идти. Из-за кучи мусора вышли двое молодых парней. Наш провожатый расслабился.

– Ну, наконец-то!
– радостно воскликнул он.
– Я думал, мне с этими ...
– он замялся, подбирая подходящее определение для нас, потом посмотрел в нашу сторону и сквозь зубы сказал, - девочками придётся одному тащиться до дома. Регина по сравнению с ними просто

образец терпения, понимания и мудрости.

Парни сочувствующе хмыкнули. Хотя нет, тот, который пониже ростом и с длинными волосами, хмыкнул скорее злорадно.

– Ничего, теперь ты понял, каково мне нянчиться с твоей протеже, - заявил он, и я с удивлением в нём узнала того парня, который Регине принёс рюкзак. Глеб, кажется.

Вон Иришка даже оживилась: увидела объект своих грёз.

– Клёвый прикид, - заметил здоровяк, оценивая ультрамодные штаны нашего спасителя.
– Где взял? Не с дикого ли снял? Не забудь, потом обработаться от блох, - и он заржал.

Глеб довольно ухмыльнулся: шутка ему явно понравилась.

– Да пошли вы!
– беззлобно ругнулся наш проводник.
– Хватит трепаться, хватайте девчонок и пошли.

– Не люблю человеческих девок, - пробубнил здоровяк.

– Бери, что есть, - откликнулся обладатель чудесных штанов.

– Эй ты, хромоножка, иди ко мне, - это он мне? Вот урод!

Не успела я ему сказать всё, что думаю, о его стиле разговаривать с девушками, как он сам подошёл ко мне, подхватил и перекинул через плечо.

– Не дёргайся, а то сброшу в овраг, и на одну человечку станет меньше, - безразлично сказал он и пошёл вперёд.

А я затихла. Что мне оставалось делать?

Глеб тем временем ловко сграбастал Машу за руку, заявив оставшемуся другу:

– С белобрысой липучкой сам разбирайся, и резво догнал здоровяка, таща Машу за собой как на буксире.

Иришка скуксилась.

– Давай ножками, ножками, - заявил ей парень с ухмылкой.

И Иришка поплелась за ним.

***

Мы с Матильдой варили борщ. Огромную такую кастрюлю, где мяса было больше, чем воды. Почему я этот шедевр оборотничьей кухни назвала борщом? Потому что я заметила в нём одну малюсенькую свёколку, а для меня блюдо, где есть свекла - это борщ.

Борщом занималась Матильда, а я пекла блинчики, для разнообразия сладкие и без мяса. К Гере пришли подружки, и они всю гостиную застроили кукольными домиками. Маленький Семён увлечённо ползал среди них и проверял строения на прочность, чем вызывал возмущённый писк девчушек.

Входная дверь открылась, и в прихожую ввалились изрядно помятые и заплаканные мои подруги в сопровождении команды спасателей Астаха, Глеба и Радима. Я подавила неуместное хихиканье, заметив, во что был одет мой сосед. Он что на помойке нашёл эти штаны?

Спасённые девочки бросились мне на шею, что-то вразнобой рассказывая. Глеб презрительно поморщился и, почтительно поздоровавшись с Матильдой, свалил. За ним последовал Радим.

Астах остался один среди девичьего царства. Ему было некуда идти, потому что он и так уже дома.

Перекрикивая шум, создаваемый делящимися переживаниями девочками, он обратился к матери.

– Мам, у нас есть что-нибудь от блох, - и он выразительно почесался, вызвав у меня неконтролируемую улыбку.

Вообще к своему стыду, его я была рада видеть больше, чем своих подруг. Я рада, что он вернулся живой и здоровый, не считая блох, конечно.