Регистан где-то рядом (сборник)

Карелин Александр Петрович

И снова – дорога: узкое ущелье, крутые повороты, многоярусные афганские жилища на скалах – идеальные места для засад. И все-таки открывшаяся из-за очередного поворота картина прошедшего боя кажется невероятной: десятки сожженных бензовозов окольцевали обочину дороге по всей хорде поворота. Да, жарко, видно, тут было: горела земля, горели скалы, вспыхивали факелами живые деревья и виноградники. Но трудно поверить, что это следы относительно недавнего боя. Вокруг – мирная жизнь.

Но тут нас ожидала первая боевая потеря: погиб прапорщик Михаил Букис. Душманы ударили из пулеметов по впереди идущей афганской

колонне «наливников», а он на своем бронетранспортере оказался в зоне обстрела. Выстрел был снайперским, он упал с машины смертельно раненым. Водитель Владимир Кочан под огнем втащил Михаила в БТР, вернулся, подобрал его автомат, отвел машину в укрытие, хотел перевязать Михаила, но он был мертв. Еще одна жертва Саланга.

Обелиски Саланга… Однажды увидев, их невозможно забыть. Закрою глаза, и вновь встают передо мной строгие безмолвные памятники: рулевые колеса, вмурованные в придорожные скалы, спаренные стволы зенитных установок, башни боевых машин пехоты. И на каждом – имена, даты. Они обступили дорогу через Саланг, возвышаются над каждым ее серпантином.

Пулями и осколками истерзаны скалы многих афганских высот. Но, пожалуй, больше всего отметин войны – вдоль дороги через Саланг. Здесь как бы проходит незримая линия фронта. Более 30 обелисков – вдоль трассы через этот перевал…

Наконец, ущелье закончилось. Колонна вырвалась в широкую, светлую долину. По обеим сторонам дороги крестьяне убирали урожай. Никогда не думал, что, увидев в поле жнецов с серпами – даже не комбайны! – можно испытать такую большую радость.

При окончании рейса даже чуть-чуть «распахнулся» и молчаливый мой водитель. Саша достал из кармана куртки письмо, в котором были такие строки: «Я очень надеюсь, что 1984 год мы будем встречать вместе».

Мне так и хотелось сказать этой девушке из Тихорецка: надейся и жди, Люба, своего сероглазого солдата, потому что он помнит о тебе каждый день. И все другие невесты и жены, тоже ждите, потому что вера в вас – это солдатский счастливый талисман. В ту минуту, когда вы читаете письмо от своего близкого человека, по горным дорогам Афганистана снова и снова идут колонны. Военные водители выполняют свой солдатский и интернациональный долг…

В Кабул мы приехали вечером. Город показался тихим и приветливым. Горячие объятия друзей, жаркая банька с эвкалиптовыми вениками, небогатый солдатский стол. По случаю наград, полученных в тот день в автомобильном подразделении, выпили арбузного сока, закусили малосольными огурчиками. Вышли на улицу: Млечный путь – яркий и чистый – уводил в бесконечность. Такой же бесконечной казалась мне теперь дорога в Кабул…

Сергей Юрьевич замолчал, стал складывать в свою кожаную папку блокноты и тетради с записями.

– 

А от Кабула до Кандагара вы тоже ехали в колонне? – Невский внимательно следил за сборами подполковника. Так хотелось еще послушать интересного рассказчика.

– 

В Кабуле я пробыл пару дней, потом на попутном самолете перелетел сюда. Теперь мне предстоит с колонной возвращаться на Кушку. Вот первая часть колонны сформирована, ждем вторую половину пока здесь в пустыне, что-то не получилось сразу собрать машины. Теперь поедем, в основном, порожняком, еще запишу свои впечатления, потом и статью подготовлю. Понравился рассказ?

– 

Конечно,

Сергей Юрьевич, понравился. Мы вон с доктором слушали, «не закрывая рта», – майор Пястолов широко улыбнулся. – Мне, как и Александру, не приходилось проезжать через Саланг, но теперь все живо представил. Спасибо большое. Читатели будут рвать газету из рук.

– 

Хорошо бы. К сожалению, многое не пропустит карандаш цензора, многие куски «порежет», но что-то ведь останется! Ладно, будем заканчивать наши «посиделки». Благодарю, что выслушали. Нашему брату корреспонденту важно не только уметь слушать, но и рассказывать тоже. Рад, если вам понравилось.

Офицеры, не торопясь, двинулись в сторону штаба батальона. Темнота быстро опускалась на пустыню, а вместе с ней приходила и прохлада.

…Утром колонна в полном составе отправилась по афганским дорогам. Одна из машин увозила военного корреспондента, бесстрашного офицера. Сергей Юрьевич, описав гигантскую петлю по стране, возвращался на родину. Невский мысленно пожелал удачи ему и всем военным водителям, крепко сжимающим баранки своих авто.

Часть десятая

1

– 

Что я буду делать с этой жизнью, товарищ старший лейтенант?

– 

Я не понял тебя, Тема. О какой это ты жизни ведешь речь?

– 

Ну, как же. После катастрофы вертолета мне выпала новая жизнь. Это, как подарок судьбы. Думаю об этом уже несколько дней. По всему выходило, что я должен был вместе со всеми погибнуть. А выжил.

– 

Считается, что при рождении каждый получает своего Ангела-Хранителя. Вот и благодари его, что сохранил твою жизнь. Он у тебя очень заботливый, не оставил в беде. Так что, Артем, выброси все эти дурацкие мысли из головы. Живи и радуйся!

– 

Если это так, то этот Хранитель уже спасал меня в Афгане, как минимум пять раз. Когда-нибудь ему это надоест. Сколько можно меня «за уши» вытаскивать из смертельных ловушек?!

– 

Вот видишь! Не зря тебя все в роте называли Счастливчик. Такое прозвище дается не просто так. Мне еще про тебя командир взвода рассказывал. Ты, наверное, по жизни был таким «везунчиком». Я прав?

Раненый завозился под простыней, пытаясь хоть немного изменить положение тела. Устал лежать все время на спине. Тяжелый гипс сковывал всю правую ногу и левую руку, согнутую в локтевом суставе. Через пару минут он успокоился и посмотрел на офицера, сидящего на табуретке у его постели.

– 

А какое сегодня число, товарищ старший лейтенант?

– 

Пятое июля. Пять дней ты был в «отключке». Но, Слава Богу, неделю назад пришел в себя. Теперь все врачи успокоились. Можно через день-другой эвакуировать в Кабул. А оттуда и дальше переправят. Увидишь своих родителей.

– Нет у меня родителей. Да и везунчиком я никогда себя не считал.

Солдат закрыл глаза, проглотил «ком в горле». Потом попросил попить. Старший лейтенант Невский поспешно подал стакан с тумбочки, приподнял голову парня.