Регрессия
Шрифт:
– Так ты – человек, и тебе нужно есть? – хихикнула я, но внутри всколыхнулась какая-то неприятно леденящая волна.
– Человек, – серьезно согласился он, – по крайней мере, сам я. И есть мне точно нужно.
Я не стала уточнять, что же он имел в виду, не сомневаясь, что его странности будут только накапливаться, и эта фраза – меньшее, чего я не пойму.
Иоганн внимательно оглядел кухню – место, где я предпочитала расслабляться в одиночестве, когда бессонница одолевала, и только книги и любимое кресло делали мою жизнь чуть теплее. Длинными, как у музыканта, пальцами с массивными перстями он провел
– Есть будешь? Я тоже еще не завтракала.
– Да, пожалуй, – улыбнулся Иоганн.
– Есть предпочтения?
– Все что угодно из твоих рук.
– Тогда будешь овсянку с яблоком. Пойдет?
– Пойдет.
Мне было странно и неловко готовить под пристальным взглядом почти незнакомого парня, который бесцеремонно вторгся в мое утро и в мой дом, выгнав мужа и спутав мысли. Но в то же время, он, как и всегда, распространял ауру спокойствия и безмятежности, словно солнце выглянуло на бежевой кухне специально для меня.
Спиной я чувствовала, как он с интересом изучает мои движения, жесты и обстановку вокруг.
– Анна, тебе же не нравится футбол, – произнес он куда-то в пустоту.
– Не нравится, – согласилась я.
– Тогда к чему эти фотографии футболистов на стенах?
– Это не мое, – со вздохом ответила я.
– А что же здесь твое? – в голосе явственно прозвучала издевка.
– Квартира, – язвительно ответила я.
– Ну да, ну да, – улыбнулся он, принимая тарелку с дымящейся кашей, и хитро взглянул мне в глаза. – Такая горячая тарелка, а ты обходишься без прихваток.
– Мне не горячо, – пожала я плечами, не догадываясь пока, к чему он клонит.
– После костра уже ничто не кажется горячим, правда? – Он зачерпнул полную ложку, по температуре сравнимую с кипятком, и отправил в рот, подмигнув.
– Тебя… – я не знала, как выразить свою мысль, настолько абсурдной она казалась мне, если произнести вслух, – тоже сожгли?
– Да, – спокойно ответил он, словно в моих словах не было ничего необычного. – Вместе с тобой.
– Раз уж речь зашла об этом… – Я, краснея, ковыряла ложкой свой завтрак. – Ты поможешь мне избавиться от этих снов?
– Лучше! – воскликнул Иоганн. – Я помогу тебе вернуться туда, к костру инквизиции, спастись самой и спасти меня! А бонусом ты наконец разблокируешь свои силы в этой жизни!
– Но как?
– Очень просто. Видишь ли, мои… способности позволяют мне не заниматься всякими глупостями вроде бизнесов, работы в офисе и прочей шелухи. Я – регрессолог.
– Кто?
– Ты никогда не слышала о регрессии?
– Нет, – пожала я плечами.
– Что ж, может, оно и к лучшему – ты свободна от предрассудков. В таком случае, проще показать, чем рассказать. Ты, я вижу, не особо голодна, – он кивнул на мою полную тарелку и остывающий кофе. – Отлично, первый раз может укачать.
– Что?
– Отставь тарелку и откинься в кресле.
– Что ты хочешь сделать?
– Ничего предосудительного. Доверься, ладно?
Откровенно говоря,
– Отлично, – улыбнулся он, видя, как мое тело размазалось по креслу, – теперь следуй за моим голосом. Я буду направлять тебя. Если сможешь – отвечай, нет – ничего страшного. Ты же впервые погружаешься в регрессию.
Он начал что-то медленно и протяжно говорить, раскачиваясь на табурете, язык казался мне отдаленно знакомым, но смысл слов я никак не могла уловить. Накатившаяся снежным комом сонливость не давала голове работать и пытаться анализировать. Все вокруг сплеталось в причудливые узоры, смешиваясь, подменяя окружающие предметы и исчезая, пока, в конце концов, не стянулось в мыльный пузырь, лопнувший на моих глазах. В нос ударили знакомые запахи костра из сырых бревен и грязных тел людей, не беспочвенно считавших меня ведьмой. Только все в этот раз оказалось ярче и реалистичнее, словно я не сон смотрела, а находилась там, в центре какой-то площади, название которой крутилось на языке, но никак не могло сложиться в слово. Впервые я услышала разговоры: люди шушукались, спорили, смеялись. На французском. Языке, который я так и не удосужилась как следует выучить. Но, несмотря на это, все понимала. Впервые в моем сне было что-то еще, кроме моих собственных ощущений.
Повязка по-прежнему закрывала глаза, а руки и ноги были плотно притянуты к столбу. Ох, как я пожалела, что мои ощущения были так остры в этот раз! Огонь, обычно жестокий и мучительный, теперь усилил свой натиск настолько, что мои прошлые кошмары показались детской сказкой на ночь.
Неужели мне предстоит сгореть? По-настоящему сгореть? И все из-за этого… Иоганн! Он засунул меня сюда, он же и может вытащить!
Я билась в агонии всем телом и кричала его имя, что было мочи, а в ответ на это вокруг только раздавался людской смех.
Глава 9.
Сквозь сон я чувствовала, как чья-то странно теплая и нежная рука гладит меня по щеке. С усилием приоткрыв глаза, я обнаружила перед собой сидящего на корточках Иоганна. Вид у него был растерянный и виноватый.
– Попей водички, – он протянул мне стакан. – Ты вся горишь.
– Может быть, это потому что я действительно горела? – хотела прокричать я изо всех сил, но наружу вырвался только жалкий хрип.
– Никогда не видел такой реакции у обычных людей. – Иоганн потряс головой, словно пытаясь сбросить неприятные воспоминания. – Что там произошло?
– Этот долбаный костер! Только в миллион раз реалистичнее! Ты заставил меня гореть! До тех пор, пока я не потеряла сознание! Так работает твоя регрессия – засовывает в самый ужасный сон, который и не сон вовсе, и ты барахтаешься там, пока не умрешь?
– Обычно люди, – он понизил голос до виноватого шепота, – ничего не ощущают, а только видят картинку прошлого, и это помогает им разобраться в проблемах нынешней жизни. А ты… ты кричала так, что я думал, барабанные перепонки лопнут.
– Ах перепонки у него лопнут! – Смоченное водой горло вернулось к норме, и я смогла разойтись в крике на полную. – Бедняга! А я-то всего навсего горела заживо!