Реинкарнация с подвохом. Книга 2 Реставрация новостройки

Сергеева Александра

– Нет, мы двинем на Сердце, - задумчиво отозвался тот.

– Зачем? Если Варкара там нет...

– Откуда ты взяла?

– Но, ведь этот Глумливец сказал...

– Его могли и надуть, - перебил меня Вутардар.
– А Варкара, может, вообще нет на этих островах. Хотя... Не, Богобоязненный не годится для дымовой завесы. Не та он мразь, что сидит без дела.

– Или та, - втянулась я в разматывание клубочка.
– Может, именно его громкое имя и притягивает внимание к Сердцу? Ну, вроде как: если такой крутой капитан что-то стережет на Сердце, стало быть, это должно быть ого-го.

– Толково, - согласился Вутардар.

И сдернул меня с курса двух пьяных в драбадан моряков, не разглядевших ничтожность того,

на что покусились.

– Убью!
– поклялась я, чувствуя, что закипаю по-бабьи всесторонне и беспощадно.

Тех нервно завозился в сумке, едва слышно вопросительно попискивая.

– Поначалу выложи награду за спасение танаграта Однии, - подковырнул меня даранин.
– Думаешь, я сдохну, и отпадет нужда выворачивать карманы? У меня ж целых три жены.

– Да иди ты!
– непритворно поразилась и восхитилась я.

– Ревнуешь?
– хохотнул он, подтягивая меня поближе за поводок.
– Или завидуешь? Один муж - маловато для горячей, страстной женщины. Впрочем, - скептично осмотрел меня этот гад.
– Может, это и не твой случай.

– Меня не интересует скотоводство, - парировала я, окончательно развеселившись до зубовного скрежета, до щипков в носу и жжения в глазах.

Тех уже выполз из сумки, выпростал головку из ворота дерюжки. И теперь, тревожно поквохтывая, пытался заглянуть мне в лицо. Потом обернулся к Вутардару и требовательно рыкнул, призывая к решительным действиям.

– Тихо, девочка, - сцапал меня тот обеими ручищами, утянув в какую-то подворотню.

Прижал спиной к стенке и прикрыл от посторонних. Как догадался, что меня вот-вот прорвет? И я зареву белугой. Научился слышать лайсаков? Хотя при гаремном опыте семейной жизни...

– Полегчало?
– невозмутимо осведомился этот просвещенный чурбан, едва мои всхлипы начали сбавлять обороты.

Я долбанула его кулаком в пупок, дескать, пора и честь знать. Не все нам тут отсвечивать. А то вон те ободранные сопляки скоро билеты начнут продавать в первые ряды гнилых ящиков. Оно всегда любопытно и поучительно, как здоровенный воин прямо на улице трахает костлявую девку-рабыню. Тех придирчиво обнюхал мой соленый подбородок, облизал скулы и облегченно вернулся на нелегальное положение. Доревела я уже в коленки Мероны в нашем пятизвездочном закутке. Засиженная всей троицей сочувствующих лайсаков. Такая четкая, такая единственная еще утром цель издевательски раздвоилась... даже растроилась на глазах. Душевный подъем, внезапно вскарабкавшийся по параболе, по ней же и съехал, как говорится, максимально приближаясь к нулю. Когда жалеешь себя, не стоит ни в чем себя ограничивать. Чем меньше условностей и препонов для души, тем интенсивней удовлетворение и короче сам процесс. Так что я не ограничилась рыданиями, но еще и поорала от души. И не постеснялась повизжать.

Шех с Техом бесились в поддержку бунтующей Внимающей. Рах с видом матери, потерявшей надежду на обретение дитем мозгов, печально поскуливала. Служанка, принесшая нам с госпожой рабовладелицей обед, косилась на Мерону с явным одобрением. Видать, признала в ней квалифицированного специалиста по воспитательно-методической работе и подавлению бунтов. За истерикой я не обратила внимания, как ведьма своими убойными рабовладельческими навыками собрала немало пьяных похвал из-под дырявого пола. Смех и грех, но нашу легенду это невольное представление украсило.

Вутардар исчез. Энагсор продолжал нести дежурство внизу, раскручивая третий акт пьяного дебоша. Шех, вспомнив о служебных обязанностях, спустился к нему и внедрился под одежду распоясавшегося изгнанника-олигарха. Я наелась, притулилась у Мероны на коленках и провалилась в сон под мурлыканье Рах, развалившейся прямо на мне.

Побудка была беспощадной. И уже через несколько минут Вутардар семимильными шажищами несся по вечерним улицам. Более-менее приличная публика испарилась. Наступило время воров и проституток.

Но ни те, ни другие не рисковали льнуть к моему грозному спутнику, распахнутую грудь которого украшало ожерелье из человеческих зубов. Чистейшая мерзость, но приходилось терпеть. Хотя, какой выбор у трепетной интеллигентной сестры Ордена Отражения в этом мире безграмотных зубастых отщепенцев?

О цели похода Вутардар не распространялся. А я и не любопытствовала - понятно и без слов: идем на дело. Тех, в отличие от меня, прямо-таки блеял на груди от предвкушения. Я вспомнила, что так и позабыла проинспектировать его дневную добычу. Он нечасто приворовывал, но если уж и поддавался соблазну, то приобретение того стоило - проверено. В основном специализировался на драгоценных камнях: украшениях, безделушках из них и прочей чепухе. Приступы клептомании стали посещать лайсаков не так давно. В Юди под присмотром Вотума хранился сундучок, в который солидарно собирали краденое лайсаками добро - возвращать-то кому? И, кстати сказать, мой Тех еще держал себя в руках. А вот Раховы близнецы через годик-другой себе на среднего размера замок натаскают. Еще и Вотуму на старость хватит. В этом путешествии Теху уже удалось стянуть у кого-то два перстня и одну серьгу. Теперь вот опять прибарахлился - зачем ему все это? Спортивный интерес? Или очеловечивание у лайсаков начинается не с прямохождения, а с патологической алчности?

– Здесь, - бросил Вутардар.

И втолкнул меня в какую-то дыру, что в числе прочих украшала сплошную стену деревянных строений. За размышлениями я не заметила: ни как дошли, ни до чего собственно. Несколько секунд в темноте промеж острых углов, и мы переступили порог практически пустой комнаты. Посередине на стуле какой-то мужик, связанный и с мешком на голове. Рядом гамадрил ростом с меня в штанах, куртке и прочих признаках сапиенсов. Этот собакоголовый примат, не мигая, смотрел на моего Вутардара. И хладнокровно ждал повода нас убить. Назвать его законченным циником - это похвалить. Причислить к разряду законченных мерзавцев - забросать комплиментами. На кой дьявол даранин притащил меня в серпентарий непонятно и по-прежнему не любопытно. Однако очистительно-восстановительная истерика вернула меня в завоеванное накануне состояние карликовой валькирии. Желание вернуть законного супруга само собой возвелось в принцип.

Остальные предметы обстановки - в виде двуногих и в количестве трех - в глаза бросились не сразу. Они подпирали стену сбоку от двери. И равнодушно пережевывали что-то вонюче-тягучее, как нуга, откусывая это от одной палки. Вутардар на их тайном северном языке взялся что-то сурово предъявлять Гамадрилу. А я трудолюбиво настраивала чавкающую троицу на идею обойтись вообще без мышления. На одних инстинктах, так сказать, да и те не подключать без команды. Внешне эти перемены мог обнаружить лишь человек, заинтересованный в их психическом здоровье. Находясь при этом в освещенном помещении, а не с парой дохлых факелов. Впрочем, лично мне темень не мешала: я прилипла пузом к руке Вутардара и незаметно прихватила большой палец на его левой руке.

Он, как понимаю, с благословения Гамадрила приступил к допросу мешочника, не делая попыток перейти на нормальный человеческий язык. Что-то спросил - допрашиваемый что-то ответил, бессовестно солгав. Я сжала захваченный палец, и Вутардар презрительно вынес приговор. Гамадрил немедля проделал несколько манипуляций, на которых я постаралась не заострять внимания - противно. Мешочник взвыл и торопливо поправился, не оставив попыток наврать с три короба. Так мы и общались в какой-то утопически-абсурдной манере. Мешочник от вопроса к вопросу лгал все реже. А Гамадрил все более проникался уважением к моему мужественному и проницательному Вутардару. При этом, все больше и больше утверждался в намерении прикончить его по достижении финала. Засунув нос в недра дерюжки, я чуть слышно предложила Теху приготовиться к активным действиям.