Реинкарнация Тьмы
Шрифт:
— Отец Игнат, давайте все-таки вернемся к делу.
— Хотите знать, что мне известно? Или во что я верю? В городе завелась Тьма, да. Я думаю, кто-то пытался призвать в наш мир демонов. Эти изверги поймали пятерых бедолаг и решили принести их в жертву кровавому дьяволу, чтобы наполнить свое заклинание силой. Но... что-то у них пошло не так. Вальтер молился, усердно молился — и потому спасся! На него их темная магия не сработала!
Я непроизвольно поморщился — не люблю, когда ответы на трудные вопросы хотят попросту свалить на потусторонние
— Вижу, вы сомневаетесь? — спросил священник, — Можете спросить у него самого. Вальтер Шульц истово молился и Единый даровал ему шанс на спасение. Неужели вы не верите в силу молитвы?
— Хм... Есть такая штука — называется парадокс выжившего. Это когда при рассмотрении какой-либо статистики, учитываются известные данные сравнительно небольшой группы «живых» и полностью игнорируются неизвестные данные большой группы «мертвых». Например, многие люди говорят, что дельфины помогали им, толкая к берегу, когда они тонули. Но никто не знает, сколько людей погибли, потому что дельфины толкали их прочь от берега, поскольку эти люди утонули и не могут рассказать об участии дельфинов в своей смерти.
— Ты хочешь сказать, что Вальтер...
— Я хочу сказать, что, возможно, другие жертвы тоже молились, не менее жарко и были также достойны спасения. Но мы об этом уже не узнаем, ибо они мертвы и не смогут нам рассказать.
Священник нахмурился.
— Молитва дает великую силу, сын мой, — грозно сказал он, подумав, — Через молитву мы обращаемся к Единому и просим его простить наши грехи и совершить чудо там, где это уместно. Я говорю об этом так уверенно, потому что мне... и самому довелось не раз совершать чудеса через молитву. Понимаю, сейчас это звучит, как пустая похвальба, но вам придется принять это на веру.
Отец Игнат посмотрел на мое скорбное лицо и со вздохом продолжил.
— Что ж, неверие — грех, но я прощаю тебе его, ибо вера — не то, что можно объяснить. Вера приходит к каждому по своему. И в твоей жизни обязательно случится то, что приведет тебя в храм. А для тебя, дочь моя, — он еще раз пробежался взглядом по Анжеле, — Дверь в моем храме всегда открыта!
Он пошел к небольшой боковой двери, сделав нам приглашающий жест.
— Пойдемте, я отведу вас к Вальтеру.
Мы вышли из церкви, пересекли небольшой дворик и очутились у совсем уж маленькой избушки с единственным светящимся окном.
— Раньше тут была баня, но ею давно никто не пользовался. Я разрешил Вальтеру жить тут, — сказал отец Игнат, громко постучав в дверь.
Не дождавшись никакого ответа, священник решительно распахнул дверь, глянул внутрь и отступил назад, как громом пораженный.
— Спаси нас Единый! — ошарашенно вымолвил он, перекрестившись.
Я заглянул внутрь — на полу, почти что возле самой двери, лежало тело пожилого мужчины. На его лице застыло выражение счастья, руки чуть театрально раскинуты в стороны, а на груди расплылось кровавое пятно, стекающее в настоящую лужу на полу.
Анжела тут же прошла
— Ни следа магии, — коротко сказала она.
К ней подошел отец Игнат, провел рукой по лицу погибшего, закрыв ему глаза.
— Какая уж тут магия, дочка. Колющее ранение в область сердца. Кинжал, либо большой нож. Бил знающий человек, потому что удар всего один — и его хватило. А нанести такой — дело не простое, ты уж поверь мне.
Я поверил, подумав, правда, что нужно бы разузнать о прошлом батюшки, который рассуждает о ножевом бое с видом профессионала. Бегло оглядев убранство избушки, я не увидел никаких следов происшествия. Ни грязи, ни следов борьбы, ни оружия.
— Слишком поздно, его уже не спасти, — сокрушенно проговорил отец Игнат, — Приди мы на минуту раньше и я бы мог попробовать... Вальтера убили аккурат в то время, когда мы рассуждали о вопросах веры. Если бы я отвел вас сюда сразу, то бедняга был бы жив.
Священник поднял на меня взгляд, в его глазах стояли слезы. Ответить на это мне было нечего, по сути он ведь был совершенно прав.
— Отец Игнат, вы можете послать кого-нибудь за полицией? — тихо спросила Анжела.
— Да, конечно, — он выпрямился и шагнул к двери, — Я схожу к соседям и вернусь.
— Что думаешь? — спросил я Анжелу, когда священник ушел.
— Вряд ли это случайность, — ответила девушка, выходя на свежий воздух.
— Какая уж тут случайность, — согласился я, — Шульца убили, чтобы мы не смогли с ним побеседовать. Видимо, что-то важное он все же знал.
— Согласна. Но кто мог провернуть это так оперативно?
— Шеф Гитц? Или кто-то, с кем он поделился информацией.
— Ну, на самом деле, о нашем появлении узнало довольно много народа. Особенно, учитывая столь эффектное выступление Хельги в трактире.
— Все равно. Мне кажется, Гитц тут как-то замешан.
Минут через пять вернулся отец Игнат, а через полчаса на улице остановился мехмобиль жандармов. Оттуда выскочили те самые два молодца, которых мы видели в таверне вместе с Гитцем.
Пока жандармы произвели осмотр места преступления, пока оформили все документы, собрали с нас показания, потом я помог вынести тело и положить его в специальный мешок. Плюс еще обратная дорога — в таверну мы с Анжелой вернулись уже ближе к двенадцати часам ночи.
В общем зале было пусто, убрано, все стулья задвинуты под столы. Лишь в уголке, у камина, сидел, потягивая вино из глубокого бокала, Григорий. Увидев нас, продрогших и злых, он тут же встал, направившись в сторону кухни.
— Закрывайте дверь и садитесь, я приготовлю чай, — он кивнул головой на небольшой столик.
Я задвинул засов и прошел поближе к огню. Снял плащ и кинул его на ближайший стул, а сам протянул руки к теплу. Анжела взяла кресло и уселась рядышком, вытянув к камину ноги. В ее руках появилась расческа — расправить и просушить намокшие волосы.