Реинкарнация
Шрифт:
— Что ты несёшь полоумный? — второй стражник начинал терять терпение, — Кого мы все ищем? Какой ещё лик Солтана?
— А вот такой! — Алиф вскинул руку вверх и в воздухе прозвенел металлический звук подкинутой монеты, а затем прозвенел ещё раз.
Стражники рефлекторно поймали подкинутые перед ними монеты.
— Я говорил о деньгах с ликом Солтана, хе-хе, — нервно хихикнул Алиф, — Их ищут все в Солтанате, а теперь пропустите нас, ведь девки вас уже заждались.
— Латно фропуфти их, — прошамкал стражник, пробуя на зуб золотой с изображённым на нём профилем владыки. Убедившись в подлинности монеты, он обратился
— Вот ещё чего! — возмутился второй, — сам тут стой, а я пока сбегаю к моим кошечкам. Тем более я слышал там с кораблей привели новеньких.
— Ну ладно мы можем пойти вместе, никто не заметит, что мы отлучались ненадолго, — предложил первый, — А ты давай проходи! Не задерживайся! — крикнул он Алифу.
Чем Алиф тут же воспользовался, не заставляя стражников повторять дважды, пока они не одумались. Быстро пройдя за ворота внутрь города, Алиф поспешил затеряться в закоулках среди людей. Наконец остановив верблюда в неприметном месте и слегка ударив палочкой по сгибам коленей, заставил верблюда лечь на землю. Всё это время я лежал на нём не издавая звука и еле сдерживая смех. Алиф помог мне встать со спины Амна и развязал веревки на руках.
— Ну что перепугался дикарь? — в его голосе проскальзывали издевательские интонации, — Я видел как ты задёргался. Боялся, что испортишь весь спектакль, поэтому мне пришлось поторопиться. Наверняка в штаны наложил, ну-ка проверь, ха-ха-ха! — Алиф согнулся пополам от смеха.
— Я уже хотел тебя придушить, если бы у меня не оказались связанными руки, я бы непременно сделал это. Ха-ха-ха!
Смех невозможно было остановить, наверно больше от нервного напряжения и усталости, пережитых накануне, чем от нашего ловко удавшегося плана. Наконец-то мы за стенами города, среди множества людей, мы могли почувствовать себя здесь в безопасности.
— Ну что же, Асиф, наверно здесь наши пути разойдутся, — Алиф хитро прищурил один глаз, — У нас разные цели.
— Но я думал, что ты покажешь мне город, — я не предполагал, что останусь один в неизвестном мне месте.
— Ты же знаешь, я оставил в лагере все свои товары и у меня теперь только мой верный верблюд Амин. Мне снова предстоит навёрстывать упущенное.
— Да, ты прав. Я же собираюсь уплыть отсюда, не знаю, сможем ли потом встретиться, но мне будет не хватать такого друга как ты.
— Нууу, меня найти будет нетрудно. Просто спросишь, как найти самого богатого человека в округе и тебя направят ко мне, хе-хе.
— Я уж надеюсь, кхе-кхе, — я хотел было подколоть его, но передумал, — Ты женишься на своей избраннице и у вас будет много детей, ты же позовешь меня на вашу свадьбу?
— Ааа, не сомневайся, мой дом — твой дом, правда пока, что мой дом это улица. Но и ты ведь не во дворце живёшь. Ладно я рад, что у меня есть такой друга и ты всегда можешь на меня рассчитывать. Не будем прощаться так что.
Алиф взяв своего верблюда под узду и зашагал прочь, затерявшись в гуще сумерек, накрывших город перед закатом.
Глава 13 Кошелёк, какой кошелёк?
Я остался в городе один. Со мной лишь отцовский шамшир обёрнутый в шкуры; перстень отца, спрятанный в подкладке одежды и таинственная статуэтка из чёрного дерева.
Только сейчас оказавшись в безопасности, я почувствовал
«Каждый раз засыпая я всё ещё надеялся, что следующее моё пробуждение произойдёт в моей родной комнате на кровати.»
По ощущениям прошёл всего лишь миг, как меня разбудил шум. Вокруг всё ещё темно, я осознал, что по-прежнему лежу на соломе у стены. Шум разбудивший меня, принадлежал телеге крестьянина с запряженным в него быком. Проезжающей громко грохоча деревянными колёсами по каменной мостовой и перемешиваясь с криками петухов, надрывными голосами возвещающими о скором наступлении рассвета. Ну ещё чуть-чуть поспать бы, ведь я только прилёг, но эти проклятые птицы уже разбудили всю округу, совсем как у бабушки в деревне.
Ещё не рассвело, а на улицах всё больше стали появляться люди, лавочники и торговцы, мясники и рыбаки — все спешили на городской рынок. Что бы продать свои товары и может быть что-то приобрести. Кто-то шелка и ковры из Тахристана, кому-то больше нравились специи и приправы из речных долин Индха. Ну а другие надеялись продать или выгодно купить невольников. И надо сказать это был самый ходовой товар в здешних краях, градообразующее предприятие, обеспечивающее работой проходимцев и негодяев всех мастей.
В утреннем воздухе повеяло запахом свежей еды и желудок урчал от голода, требуя обратить на него внимание. Я вылез из своего укрытия, поёжившись от прохлады и пошёл вслед за людьми, редкой цепочкой тянувшихся к центру города. Солнце только-только вставало за горизонтом, окрашивая окружающие здания в багряно-красные тона и откидывая длинные причудливые тени.
И чем дальше я шёл, тем больше людей вылезало из своих примитивно сложенных жилищ, так ярко контрастирующих на фоне гигантских руин из гранитных стен и колонн. И вскоре уже я шёл в плотном потоке толпы. Вернее сказать меня несла река из людских масс, вдоль узкой улочки оканчивающейся большой и просторной площадью. И где эта река рассыпалась в такое же широкое озеро из людских голов. Сдобренное бесконечным шумом и гвалтом голосов, сливающихся в одну единую какофонию, так что приходилось напрягать слух, дабы расслышать ближнего своего.
Я решил осмотреться и с трудом пробившись через потоки всё прибывающих людей, отошёл в сторонку и встал спиной к колонне, во множестве возвышавшихся по периметру площади. Да, именно их я видел вчера, когда мы с Алифом стояли на вершине бархана и наблюдали за городом. А вон и та небольшая, но высокая башня с купольной крышей, значит если пройти за ней дальше, то будет уже порт и море.
Есть хотелось всё больше, я уже чувствовал подступающую тошноту и головокружение, вызванное голодом. Конечно же у меня были деньги, у меня имелся целый кошель, туго набитый золотыми монетами. Но это не мои деньги, они принадлежали Хэибу. Вероятно его уже нет в живых и кажется из всех, живыми оттуда ушли лишь двое — я и мой друг Алиф.