Река Хронос Том 2. Заповедник для академиков. Купидон. Младенец Фрей
Шрифт:
– Еще! – шептала, кричала, настаивала она, но «еще» не получилось, и Антонина оттолкнула любовника.
И на этот раз выпить ему она не дала, а сама приняла только сто грамм. Одевалась она ловко, как будто утром на службу.
– Не боись, – сказала она, – ничего дурного не произойдет. Оскар позаботится.
– Но мне-то зачем в Мавзолей? – спросил Леонид Саввич. – Я же не научный сотрудник.
– Но ты сотрудник института.
– Я не пойду на уголовщину!
– Ты одевайся, одевайся, – сказала
– Нет!
– Значит, так, сдаешь обратно коллекцию, а на работу мы сообщаем, что ты спер ценную марку у несчастной вдовы.
– Нет!
– Застегни мне платье. Да не рви ты пуговицы!
– Вы можете все взять.
– Мы не можем все взять. Как я могу вернуть Сонечке твою честь и честь семьи? Хорош верный муж…
У Леонида Саввича голова шла кругом – буквально, а не в переносном смысле. Он взялся за край письменного стола – чуть не свалил телевизор. Антонине пришлось поцеловать его, приласкать, чтобы пришел в себя.
Институтский «рафик» остановился перед гостиницей. Там уже был зам по режиму и незнакомый Леониду доктор – оба в белых халатах. Алик передал белый халат Леониду Саввичу. Тому было неловко надевать его в движущемся автомобиле, но шеф по режиму настоял, чтобы тот натянул его прямо сейчас.
Окошки были затянуты шторками. Леонид Саввич как-то ездил в этом «рафике» по делам, но обычно машину держали именно для проверочных рейдов к Кремлю. Там была аппаратура. В «рафике» было душно, пахло французскими духами Антонины. Леонид страшился, что сейчас в «рафик» заглянет охранник и увидит, что к Ильичу едут самозванцы.
Машина остановилась возле Спасской башни.
– Буль-буль-буль, – были слышны голоса снаружи. От открытого водительского окошка, за которым угадывался силуэт милиционера, тянуло жутким холодом. Сонечка знает, что он задержался на работе: сложный заказ, объявлена мобилизация всех сотрудников. Пришлось попросить зама по режиму, которого, как говорит Антонина, купили с потрохами, позвонить и подтвердить, что Малкин мобилизован. Все равно Соня не поверит.
Ну вот, сейчас откроется дверь и их попросят…
– Привет, – сказал водитель. Вроде бы водитель институтский, но их в институте несколько, трудно угадать.
Голос снаружи откликнулся. Вполне обыкновенно.
Поехали дальше.
Леонид Саввич все ждал, когда их поймают. Даже с надеждой – только бы кончился этот кошмар.
Мертвые души в каком-то космическом масштабе. Зачем-то инопланетным агрессорам понадобились отпечатки пальцев вождя.
«Может, они желают воссоздать у себя такого же? Нет, это бред, бред, бред!»
Шеф по режиму, который не в первый раз в Мавзолее, усилил свет.
Внутренний часовой, убедившись, что это на самом деле сотрудники института, вернулся к чтению.
Новые солдаты
В центральной камере Мавзолея часовой читал роман Рекса Стаута, пронесенный кем-то из его предшественников и ставший как бы переходящим призом для долгого ночного дежурства.
Роман был интересным, толстяк Ниро Вульф проявлял чудеса сообразительности, его шустрый помощник с ног сбился…
Часовой все же поглядывал на сотрудников института – они проводили проверку трупа. Работа ответственная, но тоскливая и не очень приятная.
Когда они подняли прозрачную крышку саркофага, подземный зал наполнился неприятным лекарственным запахом, смешанным с запахом тления. Что, конечно, было лишь фантомом, ведь ничего органического в Ленине не осталось – сплошной пластик. Но никуда от тления не денешься. Такова наша жизнь…
Сотрудники были молчаливы. Один из них, черный, кавказской или еврейской национальности, проверял пальцы вождя. И в этом тоже не было ничего удивительного – часовой знал, что проверяют по очереди разные части тела.
Их было трое. Но часовой только одного знал в лицо – он уже сюда приезжал.
Они же все в белых халатах и матерчатых масках на пол-лица – боятся занести микробы.
Зазвонил телефон – внутренняя связь.
Спрашивал начальник караула. Обычный звонок. Нет ли происшествий?
– Происшествий нет, – ответил часовой. – Сотрудники Института специальных биологических технологий, согласно плану, проводят проверку тела.
– Погоди, погоди, – сказал начальник караула. – Разве сегодня от них должны приезжать? Они же на той неделе были?
– Да нет, приехали, – сказал часовой. – Вон тут, работают, проверяют.
– Дай-ка мне ихнего старшого, – велел начальник.
Часовой позвал старшого.
Старшой подошел.
– Внеплановая проверка рук, – сказал старшой. – Есть опасения, что под ногтями мог завестись грибок. Откуда? А мне-то зачем знать? Я снимаю образцы.
Господи, думал Леонид Саввич, глядя на зама по режиму, который говорил так легко и непринужденно, словно обсуждал на профсоюзном собрании проблему недоплаты членских взносов.
– Да вы позвоните к нам в институт, – сказал зам по режиму. – Телефон известен? Вот и звоните. Спросите Тихона Анатольевича. Это наш зам по режиму. Он подтвердит.
«Что вы делаете! – закричал было Леонид Саввич. – Это же ваш телефон!»
Но кричать было нельзя.
– Нормально, мы уже сворачиваемся, – сказал зам по режиму.