Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Но почему именно дети? У многих взрослых тоже есть и воображение, и наблюдательность.
– Потому что именно детей легче всего подвигнуть на выполнение такой бессмысленной работы, как формирование виртуальности, - усмехнулся Джао.
– Они воспринимают ее как игру. Кукла-Художница находит подходящего ребенка, несколько периодов или лет, как повезет, работает с ним, а когда интерес к игре у того угасает, начинает искать следующего оператора. Правда, я немного промахнулся. Я затачивал нейроинтерфейс под развитый эффектор девиантов и как-то упустил, что подавляющее большинство
– Джа, а зачем тебе было создавать искинов с помощью моей Колыбели?
– Камилл казался явно разочарованным.
– Не мог сам с нуля сделать?
– Колыбели?
– поинтересовался Семен.
– Генератор искинов-Художниц, который мне любезно сваял наш гениальный Камилл, - Джао отвесил ухмыльнувшемуся Камиллу изящный поклон.
– Все то же самое. Программирование определенных процессов в Художницах тоже требует генераторов случайных чисел. Вот Камилл по моей просьбе и сделал программатор, использующий в качестве такового человеческие эмоциональные биоритмы. Я передал его… одному человеку, который и помог запрограммировать одиннадцать искинов.
– А что случилось с Бокува? Почему она оказалась ущербной?
– Биката покосился на неподвижно висящую в воздухе Художницу, преданно поедающую Джао взглядом.
– Я донастраивал Колыбель без участия Камилла, ну и… перепутал кое-что. Первый танец всегда неуклюж, если можно так выразиться. Бокува стала первой, кого пытался оживить мастер Нобара, но она так и не проснулась. Я поправил ошибки, но мастер не вернулся к ней, пока не сделал еще десять кукол. А когда он решился снова вернуться к Бокува и снова заняться ее оживлением… он умер, не успев завершить процесс. Я решил, что она, незавершенная, не сможет пробудиться, но стереть рука не поднялась. Все-таки человек в нее душу вкладывал. Наследство мастера, вещественная форма Бокува в том числе, по завещанию отошло к детскому дому, и я думал, что она так там и сгинет. А она, оказывается, все-таки проснулась, пусть и в неполном режиме, и начала работать по программе. Хотел бы я знать, милая, как тебя в Граш занесло… - задумчиво пробормотал Джао, разглядывая Бокува.
– Я не помню, - покачала та головой.
– Соответствующие блоки памяти невосстановимо затерты. Прости.
– Это мне следовало бы извиниться, - вздохнул Джао.
– Ну что же, Бокува, я рад, что ты восстановилась. Я разблокировал твой канал до оператора. Работай. И не бросай пока Миззу, для нее одиночество станет тяжелым ударом.
– Я… я ее не брошу, Джао, - тихо сказала Бокува, и Карине показалось, что на глазах Художницы навернулись слезы. Разве искины могут плакать? Или это всего лишь имитация?
– Я ее не брошу. Она всегда поддерживала меня как могла, хотя ей и самой несладко живется. Я люблю ее.
– Но рано или поздно девочка повзрослеет, - напомнил Демиург.
– И скорее рано, чем поздно. Ей уже четырнадцать, скоро исполнится пятнадцать. А по статистике девяносто процентов операторов после пятнадцати утрачивают интерес к игре. Не допусти ошибки, Бокува. Не удерживай ее дольше, чем захочется
– Я запомню, Джао, - сосредоточенно кивнула Бокува, и внезапно Художница показалась Карине очень-очень знакомой. Наверное, так выглядела она сама, когда папа учил ее важным вещам.
– Я обязательно запомню. Теперь я целая и могу ясно мыслить.
– Хорошо. Тогда, народ, я вас оставлю. У меня и в самом деле запарка. Зовите, если что.
Джао махнул рукой и пропал. Камилл разочарованно фыркнул.
– Наворотил кучу дел на пустом месте, - заявил он.
– Как всегда, в своем репертуаре. И все ради того, чтобы какую-то унылую площадку построить. Позвал бы Веорона или Мио, те бы ему сотню генераторов ландшафта выдали не задумываясь. Но ведь нет, Джа у нас гордый, всегда все сам хочет делать, без посторонней помощи. Комплекс младшего ребенка, что ли? Ладно, юная поросль, играйтесь здесь, если интересно, а я пошел.
И он тоже растаял в воздухе.
Палек с Бикатой переглянулись.
– Даже и не проси!
– заявил Биката.
– Не только у Старших дела. У меня, между прочим, тоже. Пока, народ.
– А я все-таки пошляюсь здесь, посмотрю, что к чему, - сообщил в пространство Палек.
– У меня модель Шураллаха все еще считается, к Каси не сунуться по дневному времени, так что поисследую, кто чего наворотил.
На его месте вспухло бесформенное серое облачко, которое тут же устремилось к далекому горизонту. Карина перевела взгляд с Бокува на Семена, а потом обратно.
– Ну, и мне, в общем-то, пора, - сообщил ей бывший Серый Князь.
– Кара, тебе боевое задание, если время есть: познакомься с Художницами поближе. И операторов их изучи. Авось пригодятся когда-нибудь.
И он тоже исчез.
Бокува выжидающе глядела на Карину.
– Э-э… - неуверенно протянула Карина.
– Госпожа Бокува, я рада знакомству.
– Радость взаимна, госпожа Карина, - вежливо ответила та в полном соответствии с формальным каноном.
– Прошу благосклонности.
– Благосклонность пожалована, госпожа Бокува. Э-э…
Возникла неловкая пауза. Карина чувствовала себя совершенно по-дурацки. Познакомиться с Художницами поблизости? Как? И знает ли вообще Бокува, где сейчас остальные ее сестры? В конце концов, ее только что исправили.
– Госпожа Бокува… - начала она, и в этот момент мир ощутимо тряхнуло. Вдали словно что-то неслышно ударило по барабанным перепонкам, по холмам прошла вибрация, размывающая их очертания, солнце заплясало в небе, оставляя за собой огненные следы, а облака на мгновение распались на треугольники и квадратики. Секунду спустя удар повторился.
– Что происходит?
– встревоженно спросила Карина.
– Что-то не так?
– Я не знаю, госпожа Карина. У меня есть координаты места происшествия. Сместить туда точку трансляции?
– Да.
Мир потускнел - и вспыхнул заново.
Далекие горы заметно приблизились. И окружающая местность немного отличалась: зеленые травянистые холмы кое-где покрылись редкими разрозненными рощицами, а река стала заметно шире, небольшим водопадиком падая с невысокого, в сажень, порожка в спокойную мелкую заводь.