Река на север
Шрифт:
— ...не буду вести расследование. У доктора Е.Во. часто бывают депрессии... Назовем это самоубийством... Но берегитесь, у него хороший нюх. Так или иначе он убрал всех своих знакомых начиная с детсада.
— Ах как ловко! — воскликнул Иванов. — За кого вы меня принимаете?
— За запутавшегося человека... — был ответ.
И Иванов понял, что в лице господина полицмейстера все же он приобрел тайного друга.
Ворвались под утро в масках. Напялили
Втолкнули в машину, и Иванов почувствовал, что сидит на ребристом металле.
— Куда вы меня везете? — спросил, как в пустоту. — Куда вы меня везете?
— Заткни хавальник! — Голову прижали к кузову. На него дохнули гнилыми зубами. Он слышал, как дребезжит стекло, чьи-то руки сдавили ему шею. Когда он закашлялся, его отпустили.
— В Тирасполе я на спор за ночь мешок ушей притаскивал, — словно в продолжение разговора похвастался один из них.
— А пальцы ты не отрезал? — спросил другой.
— С пальцами возни много, — посетовал первый.
Чувствовалось, что он даже поморщился.
— Стало быть, — заметил второй, — у тебя узкая специализация.
— Стало быть, — согласился тот. — Самое главное, что ты при этом испытываешь. Ты становишься охотником! Настоящим охотником!
— Знакомое чувство, — согласился второй. — Я иногда по три дня в засаде сидел. Не поверишь — удерживал один азарт.
— Я требую встречи с господином Дурново... — напомнил о себе Иванов.
Принялись за него.
— Твой сын убил человека. Ты что, не понял?!
— Он не мог этого сделать, он неделю сидит у вас в подвале...
— Мы нашли его отпечатки... Есть свидетели...
— Этого не может быть...
На этот раз его ударили, несильно, но со вкусом, и он окончательно понял, что имеет дело с профессионалом. Наручники больно врезались в запястья. Когда-то, когда он занимался боксом, так же резко и со знанием дела тренер бил по лапе, которую он держал обеими руками.
— Приехали. Выходи!
Выволокли боком, так что его ноги лишь скользнули по ступеням лестницы. Не дали упасть, зато пару шагов волокли на коленях.
— Видишь? Видишь?!
Сдернули мешок. В лужицах крови на асфальте, среди стреляных гильз, валялись автоматы.
У грузного мужчины в автомобиле, проткнутого словно ради любопытства, левый глаз был выбит пулей. На кончике носа запеклась капля крови. Из открытой дверцы свисала нога. На заднем сиденье — юноша с изрешеченной грудью. Ладони в дырках. Оба белые, как восковые куклы. На мостовой рассыпаны зеленые банкноты. Вокруг молча стояла угрожающая толпа.
— Деньги, конечно, он не успел... — бормотали мимоходом. — Но слушай, это тоже твой...
Тот, у кого были гнилые зубы, имел маленькую головку на длинном теле и руки-плети. У него была вихляющаяся походка, чувствовалось, что у него поставлен удар правой, потому что когда он делал шаг, то невольно имитировал
— Абсурд! Отвезите меня к господину Дурново.
— Люди видели... — Оба не утруждали себя логикой.
Второй был похож на тяжелоатлета с перекачанной шеей и квадратным затылком. На его предплечье красовалась наколка: "Они не помнят нас — хороших, но не забудут нас — плохих". Смотрел тяжело и равнодушно, слова бросал редко, словно ему все давным-давно наскучило, и Иванов решил, что он и есть главный.
— Везите меня к господину Дурново, — сказал он ему.
— Отвезем... отвезем... — ответил он многозначительно и с такой же угрозой, с какой говорил об отрезанных ушах.
Какой-то человек пересчитывал деньги и за неимением ничего другого складывал их в зонтик. Один из охранников говорил со следователем и пару раз указал на Иванова. Прежде чем его затолкали назад в машину, он успел оглянуться: зонтик несли двумя руками — осторожно, как венчальную свечу.
На обратном пути его несколько раз ударили прикладом по ребрам.
— Фото с двух ракурсов. Узнаете? — Доктор Е.Во. веером рассыпал снимки.
Иванов покосился. Сын, или очень похожий на него человек, выскакивает из машины. Стреляет с колена. Автомат профессионально прижат к плечу.
— У второго заел. Но мы его найдем. Признаете?
— Фотомонтаж, — сказал Иванов.
— Стали бы мы себя утруждать, неважно... Поверят...
Человек в маске и без нее. Иванов узнал Савванаролу — по одежде, бороде и сутулой фигуре. Даже знакомый череп саркастически выглядывал из-под локтя.
— Не может быть, — сказал он, — этот человек сумасшедший, но не убийца.
— Представитель догматической секты и друг вашего сына. Мы за ними давно следим.
— Почему бы вам не обратиться к лиге святых? — спросил Иванов. — У вас здорово получится.
— Вы зря смеетесь.
— Я хочу встретиться с господином полицмейстером!
Доктор Е.Во. сделал вид, что не услышал.
— Мне нужен господин Дурново, — повторил Иванов.
— Он специалист по рыбалке на последнем льду. Ваши дела веду я, — важно произнес, не отрывая носа от бумаг.
— Я не буду с вами разговаривать.
— Однажды вам впрыснут иприт в башмаки, — пригрозил господин Е.Во., — и вы станете калекой на всю жизнь. Никто вам не поможет.
— Спасибо, — сказал Иванов, — теперь буду знать, кто это сделает.
— Лично я этим не занимаюсь, — пояснил доктор Е.Во., — найдутся другие люди. У меня есть человек — так хлопнет в спину, что вылетают зубы.
— Ваш знаменитый убийца?
— А... нет, у этого другая специализация — топорная...
Теперь он сам приходил на допрос с перерывом на обед. Садился за стол и начинал: