Река твоих отцов
Шрифт:
Чтобы не испугать сохатого, мальчик решил уйти. Но куда? Уйдешь подальше в глубь тайги, погибнешь без огня и пищи. Если бы захватил с собой спички, мог бы заночевать у костра и переждать, пока учитель уедет из зимовья.
Ничего не поделаешь — надо возвращаться. И Вася, не спеша, пошел обратно.
Занятый своими мыслями, он не заметил, как подошел к распадку, где, слегка запушенные снегом, стояли капканы. Заметив издали, что на приманку попалась крупная рыжеватая лисица, мальчик даже закричал от радости. Правая передняя лапа лисицы была зажата пружиной, и зверь,
«Испортит шкурку», — испугался Вася и, подбежав, упал на лисицу, придавил ее своим телом.
Через две минуты встал, поднял пружину, освободил лисью лапу и, обнаружив на меху только две дырочки от зубов, успокоился. Вася посадил на крючок новую приманку, потуже взвел пружину и бросил на капкан несколько горстей снега. Может быть, ночью еще одна огневка попадется.
Когда Вася уже был в пятидесяти шагах от зимовья, он, к своему удивлению, увидел, что там стоит не только упряжка учителя, но чья-то еще. «Кто бы это мог приехать к отцу?» — подумал он. В ту же минуту распахнулась дверца шалаша и оттуда выбежал Колька. Вдогонку за ним кинулся Иван Бисянка. Догнав сына, сгреб его в охапку и унес обратно в шалаш.
«Неужели сам Иван Петрович привез Кольку к учителю? — с тревогой подумал Вася. — Или учитель успел за это время съездить за ним?»
Вася почувствовал себя таким беспомощным, что сердце у него сжалось и к горлу подступили слезы. Но потом решил, что вдвоем с Колей они что-нибудь придумают, и успокоился.
Им уже однажды пришлось уходить от беды. Правда, беда случилась по их вине. Просто из озорства они с Колькой залили водой костер, который развел у себя во дворе шаман Никифор Хутунка. Что-то у шамана получилось с председателем сельсовета. Озлившись, Никифор решил вызвать самых злых духов на голову председателя и развел большой костер, чтобы начать камлание.
Вездесущие Колька и Васька все это наблюдали из соседнего двора. Только Никифор зашел в дом, чтобы напялить на себя халат с побрякушками и захватить бубен, ребята перемахнули через забор, опрокинули на костер бочку с водой. Но не успели они скрыться, как из дому вышел Никифор и, схватив палку, пустился за ними вдогонку. Добежав до реки, ребята успели столкнуть на воду оморочку и уплыли вниз по течению. Шаман постоял на берегу, погрозил озорникам и пошел жаловаться родителям Кольки и Васьки.
Двое суток мальчики бродили по тайге, боясь вернуться домой. Только на третьи сутки поздно вечером, крадучись, вернулись. Но все обошлось.
А председатель сельсовета, встретив ребят на улице, рассмеялся:
— Теперь нам от злых духов покоя не будет, наверно.
Колька махнул рукой:
— Нет никаких духов — ни злых, ни добрых. Их шаман придумал. Людям головы морочит. Лучше бы на охоту ходил, а то сидит, колотит в бубен, что-то ворчит себе под нос…
…Сняв лыжи и поставив их к стене, Вася осторожно толкнул дверь и вошел в шалаш. Сделав вид, что ничего особенного не произошло, бросил к ногам отца лисицу:
— Вот, ама, в распадке из капкана вынул. После опять схожу, может, еще одна попадется. —
Терентий Иванович взял лисицу, встряхнул ее, потом подул против шерсти:
— Добрая огневка, пушистая.
— Дай, ама, мы с Колькой с нее шкурку стянем, — поспешно произнес Вася, обрадованный возможностью вызвать своего друга из шалаша и поговорить.
— Ладно, сам сделаю, — сказал отец. — Садись.
Вася покорно сел на медвежью шкуру, искоса поглядывая то на заплаканного Олега, то на Сашу, который грыз сахар и глупо улыбался. «Вот дурачок, — в сердцах думал о нем Вася, — ему все равно, куда повезут его, лишь бы побольше сладкого давали».
Что-то слишком долго длилось молчание. Вася ждал, что учитель заговорит с ним, но тот почему-то молчал, в упор разглядывая Васю своими синими нездешними глазами, и мальчик чувствовал себя нехорошо под этим взглядом. Он нащупал в кармане трубочку, которую недавно стал курить, но вынуть ее побоялся.
— Сколько тебе лет, Вася? — наконец спросил учитель.
— Ама говорил недавно, что одиннадцать зим…
— Верно, одиннадцать, — подтвердил Терентий Иванович.
— В городах ребята в одиннадцать лет уже учатся в четвертом классе, — сказал учитель. — А вы, мальчики, только в первый класс начнете ходить. И то с большим опозданием, ведь теперь уже январь… Так что не будем терять время, поедем в Уську, в школу. Хочешь в школе учиться?
— Не знаю, — угрюмо ответил Вася и посмотрел на Кольку, которого Иван Бисянка держал за руку, будто боялся, что сын опять захочет убежать из шалаша. — Как из тайги в Уську поедем, если скоро самая соболевка начнется?..
— Я думаю, что с соболевкой управятся взрослые охотники, а детям надо учиться, — сказал Николай Павлович. — Как по-вашему, Терентий Иванович?
Акунка слегка закивал головой, прикусил черенок трубки и процедил сквозь зубы:
— Наверно, так…
— Ну, а вы как думаете, Иван Петрович? — обратился учитель к Бисянке.
— Без грамоты худо, конечно…
— Грамота освещает человеку дорогу. Человек, который умеет читать и писать, — сильный человек. Ему все видно, ему ничего не страшно в жизни. А неграмотный — что охотник без ружья, совсем слабый. Верно?
Орочи молчали.
— Идут, скажем, по тайге два охотника, — продолжал учитель. — У одного есть ружье, у второго ружья нет. Вдруг из зарослей показывается медведь. Тот охотник, который с ружьем, чувствует себя уверенно — он сильный. А который без ружья, думает, как бы удрать, — он слабый, ему нечем убить зверя…
— Бывает, что ножом тоже можно, — выпаливает Вася и взглядом просит у Коли, чтобы тот подтвердил.
— Разве тебе, Вася, случалось убить медведя ножом? — смеется учитель.
— Дяде Тихону случалось…
— Все равно без ружья худо, — говорит Терентий Иванович.
— Вот так же худо и без грамоты, — повторяет учитель. — Ну как, Вася, поедем?
Вася не торопится с ответом, выжидательно смотрит на Кольку, но тот почему-то молчит. Наконец Бисянка отпустил его. Колька подбежал к Васе и что-то шепнул ему.