Река вечности
Шрифт:
«Какой он красивый», – думала Мерси. По ее телу пробежала дрожь. Забыв обо всем, она не отрываясь смотрела на профиль Даниэля, как будто увидела в первый раз.
Он медленно повернул голову, их взгляды встретились. Мерси залюбовалась выражением его прекрасных карих глаз.
Она тонула в их темной бархатистой глубине, чувствовала, что ее тело наполняет тепло, ранее ей неведомое.
– О чем ты думаешь, когда смотришь на меня? – нежно спросил он, прерывая ее мысли.
Секунд десять потребовалось Мерси, чтобы перевести дыхание. Ей так хотелось подвинуться поближе к нему,
– Я думала о том, какие красивые у тебя глаза. Ничего удивительного, что Белинда увлечена тобой.
– Кто тебе это сказал?
– Если это не так, то она дура.
– И что из этого?
Он отвернулся. Мерси уже пожалела, что сказала о Белинде и поклялась, больше этого не повторять. Мысль о Даниэле и вдове не давала ей покоя, сводила с ума.
– Кстати, о Белинде, – сказал Даниэль, – вот и она. Теперь нам придется остановиться, так как нас увидели.
– Да, конечно, – чувство тоски и одиночества захлестнуло Мерси.
Белинда Мартин спустилась с крыльца и вышла на дорогу. Даниэль остановил фургон. Ее маленький сын бежал впереди, на его веснушчатом лице сияла улыбка.
– Мистер Фелпс! – кричал мальчик. – Вы приехали повидаться с мамой? – с надеждой спросил он. – А эти дяди с вами? Мама испекла пирог.
– Привет, Хомер, – Даниэль передал вожжи Мерси и вылез из фургона.
– Он знал, что это ты, – сказала Белинда, закалывая волосы на затылке. – Хотя никогда раньше не видел тебя в этом фургоне. – Она задержала взгляд на Даниэле, а потом перевела на Мерси. – Привет, Мерси!
– Привет, Белинда.
– Я слышала, что школу закрыли рано в этом году, – Женщина перевела взгляд с Мерси на двух мужчин на мулах. Ленни и Берни остановились на небольшом расстоянии от них. Они сидели и молчали, а мулы пощипывали траву у дороги.
– Да, – ответила Мерси. Добавить больше было нечего. Она не сомневалась, что Книбе все рассказали Белинде. «Теперь ей будет что добавить к сплетням», – подумала она, глядя в миловидное лицо вдовы. Белинда отвернулась от Мерси, как будто хотела от нее отделаться. «Она смотрит на Даниэля как на Бога», – подумала Мерси, чувствуя раздражение и пытаясь не обращать внимания на появившуюся невесть откуда боль.
– Хомер только сегодня утром вспоминал тебя. Спрашивал, когда ты снова приедешь.
Даниэль взъерошил волосы мальчика на макушке.
– Он хотел, наверное, получить вкусные конфеты, – Даниэль полез в карман рубашки и извлек оттуда маленький бумажный пакетик. – Вот они, малыш. Это твои любимые.
– Даниэль! Ну зачем! – сказала Белинда. – Ты его балуешь!
– Несколькими конфетами парня не разбалуешь. – Он посмотрел на мальчишку и улыбнулся, когда ребенок уронил одну конфету в грязь, разворачивая пакет. Хомер быстро поднял ее, вытер о рукав рубашки и засунул себе в рот, глядя с улыбкой на гостя.
– Ты везешь свою сестру в Вандалию?
– Вандалия к западу отсюда. Нет. Мы едем в Кентукки, – Даниэль отошел к фургону и после небольшой паузы взглянул на Мерси.
– Подвинься немного, я запрягу Бака. Зельде станет полегче. – Она кивнула и передвинулась на середину сиденья.
– Ты надолго уезжаешь? – Белинда пошла за Даниэлем
– Мы еще не знаем. Я оставил Майку пенни, Хомер. Следующий раз, когда будешь в магазине, он даст тебе на пенни леденцов.
– Что нужно сказать? – подсказала Белинда.
– Вот здорово! Спасибо, мистер Фелпс!
Мерси было почему-то жалко Белинду. Ей так хотелось поговорить с Даниэлем подольше, но он больше помалкивал. Интересно, не из-за нее ли он чувствует себя неудобно. Но услышав следующий вопрос, Мерси потеряла к ней всякую жалость.
– Правда, что объявились родственники Мерси? Ты везешь ее к ним?
– Почему бы тебе не спросить об этом у нее самой?
– Ну... я не хочу смущать ее.
– А почему это она должна смутиться?
– О, ну ты же знаешь... Я бы умерла от стыда, если бы узнала, что это моя родня.
– Не вижу причин для этого. Они ничего не украли и никого не убили. Если их вымыть, одеть в чистую одежду и посадить на хороших лошадей, ты бы думала совершенно иначе, – разговаривая, Даниэль оседлал Бака.
– Нет, не думала. Я бы все время вспоминала, какими они были, – пробормотала Белинда достаточно громко, чтобы ее услышали.
– И что из того?
Мерси вдруг разозлилась на Даниэля и Белинду за то, что они разговаривали о ней и Бакстерах, словно их здесь и не было. Но ее гнев перешел в ярость, когда вдруг услышала:
– Дрянь. Никакого воспитания, Даниэль. Все об этом уже знают. О, как мне жаль бедняжку Мерси.
Как смеет эта толстая коротышка жалеть ее? Мерси чувствовала, что вот-вот ее гнев вырвется наружу. Эта жадная до мужчин бабенка не смеет так говорить о Ленни и Берни. Они ей не сделали ничего плохого, даже близко к ней не подходили. Полностью не осознавая, что она защищает двух братьев, Мерси глубоко вздохнула, чтобы придти в себя.
– Даниэль, – позвала она, стараясь владеть своим голосом. – Я поеду. Пусть Белинда поговорит с тобой наедине. Уверена, что она об этом только и думает. Ей не терпится узнать побольше о моих родственниках. Можешь рассказать ей о них все, и заодно о том, почему мы едем в это путешествие, – несмотря на все свои старания говорить спокойно, она повысила голос– Прощай, Белинда, – нарочито сладким голосом крикнула Мерси и так сильно стегнула Зельду, что та даже испугалась. Повозка дернулась и быстро покатилась вперед, и Мерси очень захотелось, чтобы колесо проехало по ноге Белинды.
– Прощай, – донесся до нее голос вдовы. – Счастливой поездки.
– Ты совершенно права, у меня будет хорошая поездка, ты... наглая, самоуверенная маленькая толстуха, – бормотала Мерси. – Готова поспорить, ты многое бы отдала, чтобы поехать вместе с Даниэлем. Но этого никогда не будет, миссис Спесивая Мартин. Ты пользуешься его любовью к детям, чтобы запустить свои коготки в Даниэля. Мне потребовалось много времени, чтобы понять: он мой, и я буду сражаться за него до конца.
Минут через пять, хотя Мерси они показались вечностью, она увидела Даниэля, догнавшего ее. Он смотрел на дорогу и не пытался заговорить. Еще вчера ее бы замучили угрызения совести. Сегодня же она не испытывала таких чувств.