Река Вечности
Шрифт:
К Атталу подлетел конный фракиец.
– Князь, руку давай!
Тот послушался и фракиец рывком забросил его себе за спину.
– Аттал! – кричал Аристомен, – забудь обиду, предупреди царя!
– Амадок, гони к Александру!
– Ты что?! Он же...
– Гони!
Воин повиновался. Аристомен бросился за ними по направлению к укрытому кустами неглубокому оврагу (он ещё не знал, что там овраг, но знал фракиец, подобравший Аттала). Ему тоже не улыбалось погибать в этой бойне.
Мимо свистнула стрела. Потом
Ранефер и Анхнасир, выбравшиеся из пекла на простор, били из луков. Конь с двумя седоками споткнулся и они полетели на землю. Поднялся только один.
– Амадок?!
Фракиец не отозвался. Он лежал лицом вниз, на спине под рубахой что-то подозрительно топорщилось. Вокруг расплывалось тёмное пятно.
– Бежим! – закричал Аристомен и они с Атталом нырнули в заросли.
Аннуи, мчавшийся на выручку Ранефера, видел, как щитоносцы врага, всем своим видом выказывая презрение к смерти, деловито шли к северной дороге. Он не пытался атаковать их. Дорогу чужакам ещё преградят Хранители и Нейти-Иуни. Да и хабиру встретят. Хотя насчёт боеспособности последних он сильно сомневался. Но должна же быть хоть какая-то польза от этих аму, возлюбивших овец больше жены [59] ! Себя Аннуи, обласканный при дворе, к презренным скотоложцам причислять не желал.
59
Аму – овцевод. Собирательное древнеегипетское название кочевников. Ещё во времена XII династии приобрело инвективное значение – "зоофил".
Нет, нечего ему связываться с этими копейщиками, надо найти Ранефера.
Первую группу легковооружённых акайвашта, грабивших убитых, Сехмет разметали в клочья. Никто живым не ушёл. Воины Аннуи заплатили за удачу немногими.
Чуть поодаль виднелись ещё люди. Аннуи повёл отряд прямо на них. Он издали разглядел (а с возрастом зрение вдаль стало у него острее, чем ближнее), что это обозные. Здесь заросли становились гуще, поэтому он до сих пор не видел колесницы Ипи.
"Ладно, разберёмся сначала с обозом. И как бы не завязнуть в кустах".
Удар вышел предсказуемо сокрушительным. Акайвашта в панике разбегались, сопротивлялись немногие. В круговерти драки Аннуи заметил, наконец, приближающиеся хевити и сердце его преисполнилось радостью.
"Вырвались! Только бы он был жив!"
Однако прежде встречи с Верховным Хранителем предводитель Сехмет увидел несущегося коня с двумя всадниками. Один из них одет богато. Командир? Командира надо бы пленить. Аннуи поворотил коня и поскакал следом.
Догнать беглецов не успел, чья-то стрела поразила их коня. И, верно, одного из седоков. Второй бросился в заросли. За ним нырнул ещё один воин.
Скача по кустам, Аннуи никогда бы не догнал беглецов. Но овраг извилист, можно срезать путь, пока они пробираются по его дну. Военачальник натянул поводья. Его захватил азарт охоты.
Аттал и Аристомен продирались через кусты. Лазутчик не бросил длинный клинок и рубил им заросли.
– Слышь, князь, тут дело серьёзное. Там не просто войско египтян. Куда хуже дело.
– Что может быть хуже, – буркнул Аттал, – я такого разгрома не помню. Ещё не известно, жив ли царь.
– Царь-то? Жив, я уверен. Небось, ещё и наподдал варварам. Они всего лишь обоз разметали, да и то не весь, а ты уже обосрался.
– Пасть захлопни.
– Ладно-ладно. Слушай, если меня убьют, а ты уцелеешь, царю расскажи...
– Чего рассказать-то?
– Тот заброшенный город, он вовсе не заброшен. Большой, крепкостенный. Не мёртвый вовсе. Эти египтяне его осаждают. У них знамёна с письменами. Там названо имя – Менхеперра.
– Кто это?
– Фараон, царь египетский.
– Ты что, по-ихнему понимаешь? Откуда?
Аристомен усмехнулся.
– Все тебе расскажи... Меньше знаешь – крепче спишь.
– А царю есть дело, как зовут этого фара...она?
– Царю до всего дело есть. А особенно ему до того дело будет, что фараон этот помер тыщу лет назад.
– Чего-о? Тебе по голове приложили? Мы что, с мёртвыми воюем? С выходцами?
– Вроде того, – негромко сказал разведчик.
Аттал недоверчиво покачал головой.
– Я видел, как ты одного из них проткнул. Выходца так просто не упокоишь. Он ведь уже мёртвый.
Овраг оказался не таким уж длинным и плавно вывел беглецов наверх. Здесь снова начиналось открытое место.
– Люди это. Из плоти и крови.
Аттал вытянул вперёд руку.
– И этот тоже?
– И этот, – Аристомен поудобнее перехватил ромфайю.
Навстречу им, в полусотне шагов, не больше, двигался всадник. Египтянин многозначительно покачал копьём и указал остриём на землю.
– Предлагает бросить оружие, – догадался Аттал.
Аристомен вытянул вперёд руку с мечом, а другой похлопал по локтевому сгибу.
Египтянин усмехнулся и взял копьё наперевес.
– Ты слева, я справа, – сказал Аристомен и вскинул ромфайю.
В качестве цели египтянин выбрал разведчика, хотя сподручнее было бить фракийца.
"По одежде и шлему распознал большого начальника, живым будет брать".
Египтянин пустил коня вскачь. Аристомен изготовился и в последний момент перебежал всаднику дорогу, сбив с ног фракийца. Взмахнул длинным клинком.
Конь Аннуи споткнулся, кубарем покатился по земле вместе с седоком, придавив его своей тушей.