Река ветра
Шрифт:
Никогда еще под угрозой не оказывалось столько ценностей сразу — уголь, король и беспомощный птенец!
Глава XIV
Двор Дракона
— Мы балуем их, как детей, — шепотом сообщил Тенгшу — Они никогда не знали лучшей жизни. Эта… этот образ жизни, эта пассивность впитана ими с рождения. И поверьте мне, оно к лучшему.
— И они не возражают? — спросила Руби, которой все увиденное казалось просто возмутительным. Она была буквально ошеломлена открывшимся им зрелищем. Девять сов восседали на сверкающем хрустальном балконе. Весь дворец Панцю, где проживали драконовы совы, был выстроен из удивительного материала, который Тенгшу назвал жеодой. Это была загадочная скала с открытыми
Как и у Тенгшу, их перья были окрашены в синие тона. Однако в отличие от мудреца, жившего у конца реки, эти совы, похоже, никогда не линяли. В отсутствии линьки их перья выросли до такой немыслимой длины, что волочились за своими хозяевами, подобно мантиям. Разумеется, ни о каком полете речь не шла. Эти несчастные могли путешествовать по воздуху лишь двумя способами: либо при помощи более мелких сов, выполнявших обязанности слуг, либо посредством воздушных цюй. В последнем случае драконовы совы должны были крепко цепляться когтями за бечеву, ибо оторваться от цюй означало бы для них немедленную и жестокую смерть — длинные и тяжелые перья камнем утянули бы своих несчастных хозяев на землю. В основном драконовы совы медленно расхаживали взад-вперед по дворцу, а специальные носильщики приподнимали над полом их длинные перья.
— Как такое могло случиться? — спросил Сорен. Во всем облике и положении этих сов было что-то ужасное, ненормальное. Они были ослепительно прекрасны, но в самой их красоте заключался вызов подлинной природе не только сов, но и всех птиц. Несмотря на все свое великолепие, эти птицы не могли летать, а поэтому внушали ужас и отвращение.
— Это сложно объяснить, но они не линяют естественным образом.
— Но как они предотвращают линьку? — спросила Отулисса. — И зачем?
— Все не так просто. Вам должно быть известно, что у нас, сов, у основания хвоста располагается особая железа, выделяющая жирную смазку, при помощи которой мы чистим и смазываем наши перышки, чтобы поддерживать их гибкость и мягкость. Драконовы совы рождаются с чрезмерно развитыми копчиковыми железами. Избыток масла заставляет их перья расти быстрее, однако этот рост каким-то загадочным образом замедляет линьку. Вы когда-нибудь видели такие длинные хвостовые перья? Совершенно потрясающе, вы не находите? Наши драконовы совы словно загипнотизированы собственной красотой. Чтобы стать еще прекраснее, они стараются отрастить свои перья как можно длиннее, для чего изобрели сложную технологию смазки. Это своего рода неписаный закон, продиктованный их собственным тщеславием, но, тем не менее, они строго его соблюдают.
Приглядевшись, гости своими глазами убедились в том, что хвостовые перья у драконовых сов достигают совершенно немыслимой длины.
— Им нравится быть такими? — тихо спросила Отулисса.
— Они об этом не задумываются. Они просто принимают свое существование, вот и все. Это часть их фонцю.
— Фонцю? — переспросил Копуша. — Что это означает? Мудрец задумчиво покачал головой.
— Это трудно объяснить совам, прибывшим не из нашего мира. Понятие фонцю связано с воздаянием за предыдущие поступки, совершенные совами, за их властолюбие. В свое время эти совы так и не смогли понять, что стремление к власти ради самой власти есть преступление против природы, в том числе их собственной, как существ земных и небесных. Это вызов всему, что дал нам Глаукс. Если сова избирает путь безудержного властолюбия, это неизбежно отражается на ее судьбе. Сама того не сознавая, она становится жертвой власти — власти фонцю.
— Значит, это их судьба, предназначение? — уточнила Отулисса.
Копуша
— Не тревожься, друг мой, — сказал мудрец, оборачиваясь к нему. — Эти совы совершенно безвредны. Они апатичны и слабы рассудком. Все, что их интересует, — это уход за собственными перьями и радости проживания в роскошном дворце. Они похожи на слабоумных или даже инвалидов. Однажды я принес им воздушный цюй и показал, как сделать свой собственный, но они быстро устали, и занятие это им наскучило. Они практически неспособны надолго сосредоточиться на чем бы то ни было, кроме своего оперения.
Но эти речи не успокоили Копушу. Он продолжал напряженно размышлять о своем.
«Допустим, что эти хагсмары когда-то прилетели в Серединное царство в погоне за Тео. Возможно, именно Тео придумал окружить их вызывающей роскошью, отвлечь иллюзией власти и тем самым обезвредить? Но при помощи какой хитроумной алхимии удалось превратить отвратительное черное оперение хагсмаров в это пышное великолепие сияющих оттенков синевы, от цвета морской волны до бирюзы и лазури небес?»
Мудрец сказал им, что старый двор изжил себя и стал ненужным. Копуша вновь вспомнил слова Тенгшу: «Раньше у нас был настоящий королевский двор, однако со временем он стал бесполезен и даже опасен в своей бесполезности». Вполне возможно, что именно Тео дал этому двору новый смысл, новое предназначение, гарантировавшее, что он никогда не станет источником опасности… Может быть, это было частью того пути, который Тео в своих книгах назвал «путем благородной кротости»? Не убивай своих врагов — просто лиши их силы, поймав на крючок властолюбия.
— А теперь, — продолжал Тенгшу, — мы должны нанести визит вдовствующей императрице. Сейчас как раз время чаепития. Эти совы обожают церемонии и ритуалы. Они позволяют им скоротать время, заполнить пустоту ночей.
— Чем заполнить? — процедила себе под клюв Руби.
Полет в покои вдовствующей императрицы оказался недолгим, и вскоре Тенгшу указал гостям на широкое отверстие в Центре скалы. Издалека эта скала казалась совершенно обычной, поэтому наши друзья ожидали увидеть внутри самую обыкнеженную пещеру, вроде тех, в которых любят селиться летучие мыши. Но стоило им влететь под свод, как эти мысли рассеялись без следа. Никогда в жизни га'хуульские совы не видели такого ослепительного зрелища.
Стены сверкали и переливались всеми цветами радуги; то тут, то там искрящиеся прожилки скалы пробивались сквозь россыпи сверкающих камней и кристаллических образований.
— Это кварц? — вслух ахнула Отулисса. — Слюда?
В этот момент из-за каменного дерева, выложенного из розовых кристаллов, выступил маленький паж с предлинным хвостом, волочившимся по полу.
— Добро пожаловать в Дупло Добросердечия и Всепрощения. Вдовствующая императрица вас ожидает, — торжественно провозгласил паж, а затем повернулся к Тенгшу и стал что-то быстро говорить ему на чжоученьском. Как ни прислушивалась Отулисса, ей все-таки не удалось разобрать, о чем шла речь. Однако Тенгшу был явно чем-то встревожен.