Река времен. Жребий брошен
Шрифт:
– Для отвлечения внимания?
– Да как сказать?.. Если заметят, то для отвлечения, а коли нет, то тут их тоже сюрприз дождется!
Третий сюрприз сработал спустя час пятнадцать, вызвав у слабеющего Мишина очередной взрыв радости.
Но меня этот факт не возрадовал. Нас нагоняли, а мы, судя по всему, никак не успевали дойти до места, оговоренного с «три семерки одиннадцать», взрывотехники же у меня в сумке осталось немного, да и Мишка двигался уже с трудом.
Я огляделся. Место для засады неплохое. Полянка. Вот тут я поставлю
Вколов Мишину очередную дозу тонизирующего, я пополз на карачках, закапывая остатки своих богачеств из саперной сумки в землю и развешивая их на деревьях. Я спешил, но старался делать все как следует. И спустя полчаса мы уже взобрались на взгорочек, поджидая дорогих гостей.
Мы молчали, понимая, что на это раз нас ждет, думая при этом каждый о своем.
Но через сколько они выйдут на поляну? Через четверть часа? А может, у нас осталось еще полчаса? Машинально зафиксировал время по своим «ориентам».
Пятнадцать минут… полчаса… три четверти часа…
Через пятьдесят восемь минут ожила Мишкина рация. Мы оба вздрогнули, услышав ее вызывной сигнал.
– Триста шестьдесят пятый у аппарата!
– Я три семерки одиннадцать! Ты там еще живой? – отозвался динамик.
– Спрашиваешь!
– Тогда стой на месте и скажи своему Бабаху, чтобы прекратил свои фокусы и ликвидировал последние сюрпризы. Я иду к вам в пяту… Иду один, меня и вас больше никто не преследует. У них остались только «двухсотые» [50] . Как понял?
50
«Двухсотые» – по переговорной таблице означает «убитые».
– Вас понял хорошо! От преследователей остались только «двухсотые».
И все. А уже через полчаса к нам из леса неслышно вышел невысокий усатый мужик в «медвежьей шкуре» [51] , с «валом» в руках и каким-то ящиком за спиной.
– Это ты две тройки первый, – обратился он ко мне.
– Ну я!
– Неплохая работа. На четверку. На мою долю ты оставил восьмерых акбаров. Шесть – твои.
– Сколько же их всего было-то?
– У засады – не знаю. Не меньше двадцати. Группа Дергаева. По вашим следам поперли четырнадцать, и сам Дергаев с ними! На первом сюрпризе отвалились двое. На втором – один, а на последнем – трое, и Дергаев в их числе. Правда, все раненые, но тяжело. Из оборота ты их вывел как положено,
51
«Медвежья шкура» – камуфлированный костюм повышенной степени маскировки.
Он протянул руку:
– Александр!
– Макс!
– А ты сам, три семерки, кем будешь-то?
– В смысле, чем тут страдаю, что ли?
– Ну да!
– Да вот тут недалече, на ваше счастье, эфир слушал. – Он кивнул головой на свой заплечный ранец. – Ну и вас услышал. Решил помочь. Нашим я про вас сообщил. Вертушка, наверное, уже ждет нас у Кошкары. Дорогу, по которой вы ехали, чешут усиленные патрули «вованов».
Вот почти что с тех самых пор мы и дружим с этим малоприметным мужиком, больше похожим на банковского клерка, чем на спецназера, который без помпы, втихаря, в одиночку загасил в том деле восемь первоклассных «духов» и который имеет обыкновение появляться неожиданно, но в нужное время и в нужном месте.
Хотя нет. «Дружим» – не совсем точное слово, чтобы характеризовать наши с ним отношения. Мы не проводим вместе свободное время, не поздравляем друг друга с очередными днями рождения, не практикуем дружбы семьями, но если у кого-то есть проблемы, другой неожиданно приходит на помощь. А почему? Хрен его знает! Наверное, потому, что так склалось.
И теперь, четко выждав указанное в записке время, я накинул для верности еще секунд пятнадцать и не спеша вышел из кабинки. Сполоснув руки, поправил колпак на голове, немного ссутулился, подражая поварятам, которых видел здесь, и быстрым шагом направился в сторону кухни. Там хаотически сновали люди в таких же курточках и колпаках, и на мое появление никто просто не обратил внимания.
Так. Плиты – вон они, служебный выход – где-то позади. Я ухватил полотенце, валяющееся на столе, и, обогнув плиту, заметил узкий проход. Сюда!
Темнота на улице ослепила, и, почувствовав, что меня дернули за руку, я чуть не упал, несколько запнувшись на крыльце.
– Шевелись, – послышался жаркий шепот Саныча, и мне ничего не оставалось, как, неуклюже переставляя ступни, лететь почти наугад в том направлении, куда тянула его уверенная рука. – Сюда!
Я с налету вписался в кузов какого-то белого фургончика и растянулся на его полу, почувствовав, как Сашка нырнул следом и тихо защелкнул за собой заднюю дверь.
Фургончик плавно тронулся и покатил куда-то в неизвестность.
Автор выражает глубокую признательность и искреннюю благодарность за советы, критику, поддержку и вычитку этой книги:
Александру Конторовичу, Ивану Евграшину, Алексею Ивакину, Артему Рыбакову, Александру Комарову, Борису Орлову, Сергею Акимову, Алексею Иванову, Алексею Доморацкому.