Река времени Книга 9
Шрифт:
– Я уснула, - пробормотала она.
– Ты спишь, - прошептал он.
– Я тебе снюсь.
– М-м-м, сомнительное утверждение, - проворчал она.
Он потянул ее на себя и стащил с дивана. Эл его поступок восприняла, как вызов, чтобы избежать борьбы он поцеловал ее.
– Я хочу быть побежденным, - заверил он.
– Я помню, что у тебя хорошие реакции. На диване тесно.
Он обнял ее за шею, поцеловал еще раз в висок.
– Я соскучился ужасно! Я прошу, часа два не говори о делах. На два часа мы не патруль, а супруги.
– Молчу, пусть
Она выскользнула из объятий, как ящерица. Он простонал от досады. Лучше бы она спала мирным сном. Щелкнула кнопка магнитофона и по комнате понеслись звуки симфонического оркестра, духовые, струнные, тонкие звуки флейт и скрипок. В музыке он разбирался только благодаря ликбезу Игоря, но этой мелодии он не знал. Эл же с блаженной улыбкой присела рядом с ним на ковер, сложила по-турецки ноги и стала в такт качать головой.
– Вальс, - догадался он.
– Маэстро Штраус, - пояснила она.
– На голубом Дунае. Венский симфонический оркестр.
Он заложил за голову руки и смотрел, как она вслушивается в звуки, впитывает их. Игорь всегда утверждал, что она потрясающе музыкальна. Он поступил согласно эпохе, взял ее за руку и прикоснулся губами к пальцам.
– По этикету, руку дамы можно целовать, если она ваша знакомая, если она ее протягивает вот так.
– Она показала жест.
– Губами прикасаться не следует, поцелуй воздушный, не ниже сантиметра от перчатки.
– Если я увижу, что кто-то целует тебе руки, я буду жутко ревновать, я вызову соперника на дуэль и застрелю его.
Эл хлопнула себя рукой по лбу.
– Ревнивый деспот, - проговорила она театрально.
Вальс закончился. Она потянулась и выключила магнитофон.
– Ты рассердилась?
– Не совсем. Мне не нравиться, что тема ревности часто звучит в твоих высказываниях.
– Я шучу.
Она склонилась над ним, так близко, что было угасшее волнение снова начало накатывать на него.
– Нет. Не шутишь, - уверенно сказала она.
– Не понимаю мотива.
Эл всегда искала мотивы. В поступках любого человека или нечеловека, она пыталась увидеть не действие и последствия, а его мотив, подлинное побуждение к действию. За многолетнюю практику, нужно отдать ей должное, Эл весьма преуспела.
– Эл, это просто шутка, - заверил он.
– Я всегда жил на грани отчаяния и ожидания, естественно, что я едва обрел тебя и боюсь потерять. Это естественно.
– Тогда почему не ревную я?
– спросила она.
Она спросила, чтобы он задумался, сама ответ знала. У них не так много времени, тратить его на подозрения и ревность - пустая затея. Будущие события могут в клочья разорвать их союз. Один погибнет, один останется. Возникнет некая третья сила и заставит их оторваться друг от друга. Чувства быстротечны, они ненадежны как соломинка на ветру, единственное, что останется до конца - тонкая связь, память и особенная энергия, которую они друг другу подарили. Естественным была не ревность, а то особенное ощущение, что в ней проросли его энергии, его любовь, то же самое произошло с ним. Нет у этих сил материального
– Ты широкая натура, ты все допускаешь, - сказал он.
Раздался звонок телефона.
– Лисий хвост!
– зарычал Алик.
– Ну почему нельзя было позже позвонить!
– Я сама просила его позвонить в десять, - сказала Эл, с жалостью глядя на него.
Они на перегонки бросились к телефону, Алик схватил трубку первым.
– Так, бурундук полосатый, если ты под окнами, то мерзни там часа два или проваливай! Я хочу побыть с женой!
– выпалил он.
В трубке раздался ответный ультиматум Дмитрия. Эл отобрала трубку и со смехом сказала:
– Дим, прости, он не в себе от избытка чувств. Да… Все еще влюблен… Улучшений не предвидится.
Алик в знак мести оттянул воротник ее джемпера и поцеловал в плечо.
– Я тебя запру, - сказал он.
– Значит, план действий такой, - давала инструкции Эл.
– Найди нам школу верховой езды, но не экстремальное, ни джигитовку, что-нибудь классическое, с дамским седлом будет идеально. Навыки освежить. Потом еще секцию фехтования на саблях, где преподают европейскую технику. Купи пару учебников по этикету и справочник по Австрии, где исторических данных побольше, для общего развития. Еще нам нужно взять уроков пять, шесть бальных танцев… Хватит хихикать… Деньги будут вечером, когда я бумаги подпишу, а пока громи все наши запасы. Оля и Игорь будут завтра… Нет. Мышка в патруле, но осталась учиться, так что - выдохни… Я тебя тоже люблю… Да, я ему передам. Он в полушаге от меня.
Эл повесила трубку телефона.
– Ничего себе набор заданий! Куда нас бросают? Ника в патруле?
– переспросил он.
– Да. Но не на этот рейд.
– Запиши Дмитрия куратором, пусть помучается.
– Куратором буду я. Вдвоем они устроят временной парадокс.
– Эл. Мой разум начинает работать, несмотря на бурю эмоций и всплеск гормонов. Штраус, вальсы, сабли, лошади и этикет? Вена? Пробуем снова? Чуть пораньше, где-то на полстоления.
– Я думала, ты на Штраусе догадаешься, - вздохнула она.
– Соображалка, как у первоклашки.
– Во-первых, я ночь не спал. А главное, я не могу думать, когда ты слишком близко. Сама диагноз ставила - я все еще влюблен! Ну, а кого спасаем?
– Никого. Я показала Хёйлеру наши, то есть практически твои, расчеты. Будем проверять поправки по новым точкам ухода. Двадцать дней там. Действия по обстановке. Я бы назвала это "свободный поиск".
– Эл, странно, для таких целей есть экспериментальные группы, а мы поисковая. Что ты там учудила, что разрешение получили мы?
– Это не я, это, можно сказать, веление времени. С Игорем и Ольгой мы уже не поисковая группа, их в этот статус не впихнешь, мы - экспериментальная группа. А что ты оживился? Просил два часа, а глазки вон как заблестели.