Реки Лондона
Шрифт:
— Как будто что-то повлияло на его разум, так? — спросила Лесли.
И я рассказал ей о чарах «Диссимуло» и о нашей версии, согласно которой что-то проникло в сознание Коппертауна, заставив его изменить собственное лицо, а потом убить Уильяма Скермиша и своих близких. Этот рассказ логичным образом перетек в повествование о встрече с Мамой Темзой, о первых уроках магии и об экономке (хотя один Бог знает, кто она на самом деле!) Молли.
— А ты уверен, что имеешь право все это мне рассказывать? — спросила Лесли.
— А почему бы и нет? — сказал
— Так выходит, что-то проникло в сознание Коппертауна, верно? — не унималась Лесли.
— Верно, — согласился я.
— И это «что-то», — продолжила она развивать мысль, — могло точно так же внедриться в сознание Уильяма Скермиша. И, соответственно, заставить его появиться ночью в Вест-Энде, чтобы ему там снесли голову с плеч. То есть если оно влезло в голову одному человеку, то сможет проделать это с кем угодно, например со мной или с тобой?
Мне снова вспомнилось жуткое развороченное лицо Коппертауна, когда он бросился на меня там, на лестничной клетке, острый запах его крови.
— Спасибо, Лесли, порадовала, — сказал я. — Твоя гениальная идея теперь, конечно, будет способствовать моему здоровому сну.
Лесли взглядом указала мне на Селию Манро — та все так же смиренно сидела на скамье.
— У нее ведь тоже был внезапный приступ буйного помешательства, помнишь? — сказала она. — А если она тоже одержима?
— Но лицо-то у нее не развалилось.
Заметив наши взгляды, Селия Манро вздрогнула.
— А что, если случай с Коппертауном был главным «взрывом», который имел «отголосок» — помешательство этой дамы? Тогда, возможно, были еще подобные случаи, и мы просто оказались свидетелями одного из них.
— Надо проверить сведения по недавним происшествиям, вдруг действительно что-то совпадает, — сказал я. — Глянь папку с отчетами.
— Думаю, проверим Вестминстер и Кэмден, — сказала Лесли, — по ним в последнее время поступило много отчетов.
— Забей в поиске «агрессия» и «лица, не привлекавшиеся ранее», — посоветовал я. — Так будет проще, система быстрее найдет.
— А ты что будешь делать? — спросила Лесли.
— Учиться создавать магический свет, — гордо ответствовал я.
Два дня спустя утром я едва успел принять душ, как Найтингейл велел мне собираться. Тренировка отменялась, завтрак, видимо, тоже. Мой наставник был одет в «рабочую форму», как я мысленно прозвал двубортный твидовый костюм в тонкую косую полоску с кожаными заплатами на локтях. Фирменное пальто «Берберри» он перекинул через локоть, в руке держал уже знакомую трость с серебряным навершием. Я вдруг вспомнил, что до этого дня ни разу не видел, чтобы он ее носил в дневное время.
— Мы едем в Пэрли, — сказал он и, к моему изумлению, бросил мне ключи от «Ягуара».
— А что там? — поинтересовался я.
— Я вам не скажу. Будет лучше, если вы составите собственное мнение.
— А это по полицейской части или в рамках ученичества? — поинтересовался
— И то и другое, — был ответ.
Сев за руль «Ягуара», я повернул ключ зажигания и несколько секунд с наслаждением слушал ровный, мощный гул мотора. Не стоит торопиться, когда в жизни наступают по-настоящему приятные моменты.
— Жмите на газ, как будете готовы, — сказал Найтингейл.
Управлять этой машиной оказалось тяжелее, чем я ожидал.
Но то, как двигатель реагировал на нажатие педали газа, искупало абсолютно все — в том числе заносы на повороте и горячий сухой воздух, который периодически бил мне в лицо из обогревательной системы.
Мы ехали по мосту Ламбет. В будни в Лондоне всегда большие пробки, и мы медленно тащились мимо Овала и через Брикстон к Стритхэму. Дальше была уже окраина, и мимо неслись десятки двухэтажных частных домов в эдвардианском стиле, перемежающихся одинаковыми улицами. Время от времени мы проезжали зеленые насаждения. Их неправильные прямоугольники — все, что осталось от старинных деревень, сросшихся вместе, словно пятна плесени в чашке Петри.
Трасса А23 плавно перешла в шоссе на Пэрли, мы проехали мимо пары высоких колонн, увенчанных огромным логотипом «ИКЕА». Следующий пункт — Пэрли, знаменитый Пэрли, вы же понимаете, о чем я?
На парковке возле железнодорожной станции нас уже ждал красный микроавтобус «Фольксваген» со знаками отличия Лондонской противопожарной службы. Мы остановились рядом, и из микроавтобуса вышел пухлый человек. Он приветственно помахал нам. Лет ему было, наверное, сорок с небольшим, нос у него был сломан, а коротко подстриженные темные волосы топорщились. Найтингейл представил его: Фрэнк Кэффри.
— Фрэнк служит в пожарной части на станции «Нью-Кросс», — пояснил Найтингейл. — Он наш агент в Противопожарной службе.
— По какой части агент? — спросил я.
— А вот по какой, — ответил Фрэнк, протягивая мне холщовую сумку. Она неожиданно оказалась такой тяжелой, что я ее чуть не выронил. Изнутри послышалось приглушенное звяканье — металл стукнулся о металл.
— Осторожнее, — предупредил Найтингейл.
Расстегнув сумку, я заглянул внутрь. Внутри лежали два металлических цилиндра размером с газовый баллончик, но гораздо тяжелее. Они были выкрашены в белый цвет, а на боках стояла маркировка «№ 80 WP Grcn». На верхушках у них были кольца, удерживаемые на месте мощной металлической чекой. Я в боеприпасах не сильно разбираюсь, но ручную гранату распознать могу. Я поднял глаза на Найтингейла.
— Спрячьте их, спрячьте, — проговорил он, раздраженно махнув рукой.
Я застегнул сумку и осторожно повесил на плечо.
Найтингейл повернулся к Фрэнку.
— Ваши все готовы? — спросил он.
— Две машины в полной готовности — на всякий случай.
— Отлично. Думаю, за полчаса мы управимся.
Мы сели обратно в «Ягуар». Внимая указаниям Найтингейла, я въехал на железнодорожный мост. Затем была пара абсолютно одинаковых улиц. Внезапно инспектор попросил остановить машину.