Реки Лондона
Шрифт:
— Иду-иду! — послышался из-за двери чей-то бодрый голос. Как выяснилось, он принадлежал пухлой круглолицей женщине — такие обычно либо совершенствуют свою личность, либо кончают жизнь самоубийством.
Я показал ей удостоверение.
— Добрый день. Меня зовут Питер Грант, я из полиции. Это моя коллега Беверли Брук, она работает рекой на юге Лондона.
При общении с простыми гражданами такие штучки могут запросто сойти с рук, потому что на слове «полиция» людей обычно клинит, и дальше можно говорить
Но я, похоже, малость переборщил — женщина устремила внимательный взгляд на Беверли и подозрительно сощурилась.
— Как вы сказали? Работает рекой? — переспросила она. Так мне и надо — нечего выделываться на службе.
— Это мы так шутим в отделе.
— Слишком она молода для полиции, — недоверчиво проговорила женщина.
— Вовсе нет, — возразил я. — Она на стажировке.
— Можно еще раз взглянуть на ваше удостоверение?
Я со вздохом протянул ей свою корочку. Беверли тихонько хихикнула.
— Если нужно, я дам вам телефон своего начальника, — сказал я. Обычно это работает безотказно, потому что у большинства людей лень все-таки берет верх над подозрительностью.
— Вы здесь из-за происшествия в больнице? — спросила женщина.
— Да, — облегченно выдохнул я. — Именно из-за этого.
— А Эрика-то нет, он в город уехал, — сказала она. — Минут пятнадцать назад, вы с ним как раз разминулись.
«Ну разумеется, — подумал я, — и направился он почти туда, откуда мы с Беверли начали».
— А вы не знаете, куда он уехал?
— А вам зачем?
— Понимаете, мы практически выследили человека, который на него напал. Теперь нам просто нужно, чтобы доктор Фрамлин подтвердил кое-какие данные. Если это произойдет быстро, то, возможно, мы арестуем преступника уже к вечеру.
Это, похоже, ее воодушевило — я получил не только название гастропаба, куда отправился доктор Фрамлин, но и номер телефона последнего. Беверли пришлось бежать, чтобы поспеть за мной.
— Горит, что ли? — спросила она, садясь в машину.
— Я знаю этот паб, — сказал я. — Он на углу Нил-стрит и Шелтон-стрит.
Я тронулся с места, не дожидаясь на сей раз, пока Беверли пристегнется.
— Там напротив пешеходная улица, а на ней «Урбан Аутфиттерс». [23]
— Ага, — сказала Беверли, — теперь понятно, откуда у тебя рубашечка «Доктор Деним».
— Нет, мне ее мама купила, — сказал я.
23
«Урбан Аутфиттерс» — сеть магазинов молодежной одежды.
— А можно подумать, это звучит лучше.
Мы выехали на шоссе, и я рванул с места — насколько вообще можно «рвануть» на «Форде Эскорт» десятилетней давности. Несколько раз мы проехали
— Курьеры-велосипедисты любят там зависать, — сказал я. — Это неплохой паб, к тому же оттуда легко можно доехать почти до всех клиентов.
По лобовому стеклу зашлепали капли дождя. Асфальт намок, и пришлось сбавить скорость.
За какое время доктор Фрамлин доедет до Ковент-Гардена на общественном транспорте? За час, не меньше, но он выехал раньше нас, а в Лондоне иногда проще и быстрее добираться на метро, нежели на машине.
— Позвони доктору, — попросил я Беверли.
Она достала телефон, набрала номер и после небольшой паузы сообщила:
— У него включена голосовая почта. Наверное, в метро едет.
Тогда я продиктовал ей номер Лесли.
— Не забудь, — сказала Беверли, — кто говорит, тот и платит.
— «Одолжу телефон», называется, — хмыкнул я.
Беверли поднесла телефон к моему уху, так что я мог по-прежнему держать руль обеими руками. Когда Лесли ответила, я понял по шуму на заднем плане, что она в диспетчерской, в Белгравии. Правильный полицейский за работой.
— Что у тебя с телефоном? — спросила она. — Я все утро не могла до тебя дозвониться.
— Я повредил его, когда колдовал, — ответил я. — И, соответственно, вспомнил вот о чем: закажи мне, пожалуйста, «Эрвейв».
«Эрвейв» — это многофункциональная высокотехнологичная гарнитура с рацией, созданная специально для копов.
— А у вас в отделе их что, нет?
— Издеваешься? — спросил я. — Найтингейл, наверное, такое и в руках никогда не держал. Да и рацию тоже вряд ли. Вообще, я думаю, он и в телефонах слабо разбирается.
Мы договорились встретиться на Нил-стрит.
Дождь лил как из ведра. Мы медленно пробирались по полупешеходной Эрлхэм-стрит. Доехав до угла, я остановил машину. Отсюда было хорошо видно паб и место, где собираются курьеры на велосипедах. Оставив Беверли в машине, я выскочил и забежал в паб. Доктора там не оказалось — видимо, еще не приехал.
Вернувшись в машину, я достал из служебной сумки полотенце и принялся вытирать насквозь промокшие волосы. Полотенце впитало большую часть воды. Беверли, глядя на меня, почему-то расхохоталась.
— Дай я, — сказала она.
Я протянул ей полотенце. Она придвинулась ближе и начала вытирать мне голову. Одна ее грудь задела мое предплечье. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не обнять ее за талию. Ее пальцы пробежались по моим волосам.
— Ты вообще когда-нибудь причесываешься?
— He-а, мне лень, — ответил я. — Просто бреюсь налысо, только и всего.
Ее ладонь, последний раз скользнув по моей голове, опустилась к шее и мягко легла на нее чуть ниже затылка. Я чувствовал дыхание Беверли — близко-близко, у самого уха.