Реки Вавилона
Шрифт:
От этой женщины, хрупкой, уступающей Полине ростом, веяло такой силой, что следовательница предпочла остаться за спиной у Андры. Зато сама Андра не была ни удивлена, ни смущена, чувствовалось, что все идет по ее плану. Она бесцеремонно сорвала с ближайшего куста пион и поднесла воздушный белый шар к лицу. Молодые монахини уставились на нее с шокированным гневом. Матушка и бровью не повела, такие примитивные провокации не могли повлиять на нее.
– Вы знакомы? – шепотом спросила Полина.
Ответить Андра не успела – ее опередила настоятельница.
–
– Солидно, – вздохнула Андра. – Как демона меня изгоняешь, честное слово!
– Ты и есть демон.
– Настя, ну что за дела? Что ты как не родная? Ты прекрасно знаешь, что я не демон.
– Не Настя, а матушка Анастасия, – холодно поправила настоятельница.
– Песня есть такая – про Анастасию…
– Не паясничай. Просто уходи. Я удивлена тем, что ты вернулась, раньше ты свое слово не нарушала.
– Обстоятельства изменились, – помрачнела Андра. – Думаю, ты уже догадалась, что я пришла не к тебе.
– Да, и тем хуже.
– Мы с ним сами разберемся. Можешь забрать своих девочек и делать… что вы там делаете каждый день? Короче, свои монашеские дела. Тебе просто нужно сказать мне, где он.
– Он не станет с тобой говорить.
– Настя, даже не начинай, – посоветовала Андра.
– Не начинать что, говорить правду? Тебя не было семь лет!
– Это не срок для таких, как мы. И уходила-то я навсегда!
– Что ж не ушла?
– Это возвращает нас к изменившимся обстоятельствам. Ты ведь видишь, что я пришла к вам договориться по-хорошему. Не заставляй меня менять стратегию.
– Угрожаешь мне? Даже при том, что твой напарник тебе здесь не поможет?
– Ой, я тебя умоляю…
Они были увлечены этим разговором, а Полина не сводила с них глаз. Поэтому никто из них не заметил мужчину, приблизившегося к ним со стороны фруктовых деревьев, пока он не привлек к себе внимание:
– Матушка, этот вопрос и правда можно решить быстрее – спросив у меня. Я скажу ей нет, и она уйдет.
На этот раз у Андры не нашлось быстрого колкого ответа, она смотрела на мужчину и молчала, что само по себе было странно. Но Полине сейчас не хотелось думать о ней, она не могла оторвать взгляд от незнакомца.
Он был высоким, под два метра, и спортивным, но не массивным. Напротив, в его фигуре чувствовалась гибкая гармония – тело гимнаста или пловца, не циркового силача, поднимающего огромные гири на потеху публике. Широкие плечи и узкие бедра, длинные ноги, заметный рельеф мышц, подчеркнутый спортивным костюмом со следами краски – похоже, он работал, когда они пришли. Лицо мужчины было под стать фигуре: высокие скулы, четкая линия волевого подбородка, крупный тонкий нос, полные, но не женственные губы – черты, будто выточенные гениальным скульптором. Полина хотела бы увидеть его глаза, но не могла, их закрывала плотная серая повязка.
Мужчина был слеп, он передвигался с белой тростью. Но это, как ни странно, не делало его менее идеальным. Он был воплощением
– Просто прийти и говорить ты не могла, нужно шоу, – покачал головой он. – А ведь достаточно было звонка, чтобы получить мой отказ… Не говоря уже о том, что ты должна была догадаться. Прошу тебя, держи свое слово и не беспокой ни меня, ни матушку Анастасию.
Он говорил – а она молчала. Он развернулся и направился прочь – а она и слова не произнесла! Андра смотрела на него с бесконечной печалью, и не более, словно не хотела, чтобы он слышал ее голос. Полине казалось, что она уже изучила охотницу, может угадать ее реакцию. Теперь она поняла, как сильно заблуждалась.
Матушка тоже не вмешивалась, и лишь когда слепой мужчина отошел, она тихо сказала:
– Вот видишь? Ты сделала только хуже, как всегда, но все осталось на своих местах.
Не обращая на нее внимания, Андра повернулась к Полине и вложила ей в руку сорванный пион.
– Держи.
– Зачем он мне? – поразилась следовательница.
– Жалко на землю бросать, красивый. Пусть побудет у тебя, пока я потолкую с Настей в ее кабинете. Есть у нас один разговор, который не для посторонних ушей, а значит, не для сада и огорода.
– Ну а мне что делать?
– То, ради чего мы сюда приехали, – ответила Андра. – Иди за ним и объясни, что нам нужно.
Заговорить с ним, да еще и наедине? Полина почувствовала, как щеки снова пылают от непривычного жара.
– Почему я, а не ты? Он же твой знакомый!
– Потому что меня он и слушать не будет. И это ты нуждаешься в защите, не я.
– Это спорно!
– Иди давай, пока не потеряла его из виду, – Андра легко толкнула ее в плечо. – Помни: с ним у нас больше шансов преуспеть в расследовании, чем без него. Разве для тебя это не важно, юный детектив?
– Не называй меня так!
– Вот иди и работай.
– Я даже не знаю, как его зовут!
– Ник, – отозвалась Андра. – А теперь иди.
– Ник – это Николай?
– Это Доминик. Вперед, а у меня тут свои переговоры.
Полина не стала больше спорить, потому что в глубине души ей самой хотелось заговорить с ним. Сжимая в руках цветок пиона, чтобы хоть немного унять нервную дрожь, она направилась вниз по тропинке между грядками, по которой ушел слепой мужчина. Она не оборачивалась, не видела, что делает настоятельница, но никто из монашек не попытался остановить ее или даже окликнуть.
Он уже скрылся из виду, но найти его было несложно: на земле оставались отпечатки его трости. Полина миновала густые заросли сирени, прошла чуть дальше и скоро увидела саму трость, приставленную к стволу старой яблони. Доминик неплохо управлялся и без нее: он восстанавливал старую каменную изгородь.