Рекламный агент

Ярчук Сергей

— Прошу меня простить, Первый. Я не предполагал, что это так вас потрясёт…

— Хватит! — директор рывком поднялся и снова подошёл к окну. Медленно раздвинулись жалюзи, и глаза тут же нырнули в привычную и родную пелену вернувшегося в город тумана. Злость и ярость как по мановению волшебной палочки уступили место спокойствию и расчетливости. И через мгновение ко Второму повернулся уже совершенно другой человек.

— Прошу меня извинить. Есть неподдающиеся логике вещи, кои мы унаследовали от наших предков. Объяснить их вам я не в силах, при всём своём желании. Ибо сам не знаю природу этого явления. Тем не

менее, я на сто процентов уверен, что Даниил сможет работать с людьми. Не ощущая разницы, его мозг подгонит параметры взаимодействия с реальностью до требуемого нам уровня. Да, в это сложно поверить. Но в который раз прошу довериться мне.

— Да, Первый. Собственно и это ещё не всё. В сети криоцентра замечено постороннее присутствие. Есть подозрение, что это связано с действиями Даниила.

— Я давно в курсе о проникновении. Однако маловероятно, что это связано с Даниилом. А значит тут можно говорить только о поползновениях на наш законный биоматериал. Надо усилить охрану центра. Усилить на всех уровнях! В сети я напрягу нашего юного клона. А ты организуй круглосуточное патрулирование здания. Безопасность излишней не бывает. Ты видел саркофаг Даниила? Как думаешь, почему он весь покрыт бронёй?

— Я пытался найти ответ на этот вопрос.

— И?

— Не смог. Необходимость защиты столь высокого уровня непонятна. Мозг, замороженный без тела или тело, замороженное с мозгом — разницы никакой. Так зачем тратить тонны стали, налепляя на криокамеру бронелисты один на другой?

— Значит, необходимость в этом была. В архивах хоть что-то удалось найти?

— Почти ничего.

— Почти?

— Не сохранилось никаких чертежей или иной технической документации. Но буквально вчера был обнаружен дневник одного из сотрудников криолаборатории. Там есть одна интересная запись.

— Что за запись?

— Указано, что идёт работа по установке криокамеры неизвестной конструкции. Далее написано, что в неё помещён и заморожен не человек, а всего лишь мозг. И есть ещё одна непонятность: руководить работами по погружению мозга в камеру нежданно-негаданно явился лично Рогов. Вам не кажется это странным?

Первый долго обдумывал услышанное. Сухие потрескавшиеся губы еле заметно двигались, словно директор что-то пытался обсудить сам с собой. Морщинистые пальцы осторожно скребли пластик кресла. Глаза расфокусированно смотрели в никуда. Всё это длилось считанные мгновения, но Второй успел разволноваться как никогда:

— Первый, что с вами?

— Со мной всё хорошо. По этой камере… — он зычно хмыкнул, — Решим после. А сейчас надо переориентировать Даниила. Он как раз заинтересовался Вероникой. Дадим ему пропуск в детские сектора.

— Зачем?

— Детская психика весьма податлива. Думаю, что эта особенность поможет ему в развитии способности влиять на людей. Пусть потренируется, а заодно сменит рабочую обстановку.

— С какой целью? — Второй удивлённо хлопал глазами.

— Видишь ли… В старые времена людей невероятно угнетала однообразность. Даже было модно постоянно находиться в поиске новых впечатлений.

— Новых впечатлений?

— Именно. В те стародавние времена человечество не обладало умением делиться эмоциями. Книги, кино, музыка — это всё тогдашние способы передачи ощущений имели невероятно низкий коэффициент полезного действия. Поэтому люди

при первой же возможности всё бросали и бежали, сломя голову, за новыми впечатлениями.

— Ясно. И последний вопрос. Насколько я знаю, в те времена у несовершеннолетних были особые права. Это не вызовет лишних подозрений?

— Ну, вообще-то Стас в разговоре с Даниилом уже касался этого момента. Правда, лишь вскользь. Но ты прав, надо всё хорошенько обдумать. Любые подозрения в голове нашего дражайшего рекламного агента крайне опасны!

Глава 8. Детский сектор

Добираться пришлось долго. После появления в домене Даниил даже приблизительно не мог оценить ни размеров маячившей на горизонте крепости, ни расстояния до неё. Полчаса ходьбы под палящим солнцем выжали даже из виртуального тела все силы. И молодой человек, плюнув на все предписания, вызвал дежурного техника:

— А нельзя меня было высадить поближе к домику?

— Нет. Контактная зона находится только в одной точке портала.

— Мда… А можно мне крылья вырастить или хоть велосипед заполучить?

— Нет. У вас гостевой доступ. Вы не имеете прав ни на какие манипуляции в домене.

— Что? Мне до этой чертовой крепости полдня что ли топать?

— Вы можете передвигаться бегом.

— Бегом? Вы издеваетесь? Я сварюсь тут к чёртовой матери!

— В вашем распоряжении базовое управление своим персонажем. Отключите воздействие температуры.

Разозлённый рекламный агент оборвал общение, после чего несколько минут оглашал округу самой непотребной руганью. Но делать было нечего, и Даниил, закусив губу, побежал в сторону торчащей у горизонта громады.

Цитадель поражала своей колоссальностью. Хотя куда сильнее удивляла аскетичность конструкции, больше всего напоминающая столовые горы. Такая же ровная, словно вылизанная ветрами. Мрачная, будто из сплошного известняка. Не было в ней ничего, что обожают виртуальные строители: никаких торчащих башен и черепичных крыш, не было фортов и бастионов, ни внешних крепостных стен, ни рвов. Не было даже бойниц.

Виртуальная крепость была возведена явно человеком с полным отсутствием даже зачаточных знаний фортификации. И тем не менее она дышала несокрушимостью. Даниила это нисколько не удивило. Ощущения, которые вкладываются при создании виртуального объекта отлично улавливаются практически всеми, кто потом вступает с ним в контакт. Это поразительное свойство творений в пси-доменах открыли в самом начале их функционирования. Увы, детальное исследование этого феномена так никто и не удосужился произвести.

Рекламный агент фирмы “Satellite” стоял перед каменной громадой и ощущал бьющую тело дрожь. Он сам выбрал для первого контакта мальчика по имени Кирилл, и вот теперь отступать было некуда. Даниил обругал себя за совершенно беспочвенный страх, откинул все посторонние мысли и шагнул к воротам. Он держал перед глазами фото запершегося в крепости пацана и изо всех сил концентрировал внимание на положительном настрое предстоящего общения.

Почти двухчасовая пробежка под палящим солнцем никак не настраивала на позитивный лад и безмятежное общение. Но Даниил понимал, что работа есть работа, и её надо делать. А потому быстро провел сеанс самовнушения, сосредоточенно твердя себе о бессмысленности обид по отношению к несчастному ребёнку.