Рекло. Роман об именах
Шрифт:
– Вы меня извините, но вот мой билет, здесь указано пятнадцатое место, вот пятнадцатое место. А вон, по- моему, друзья ваши, вы, наверное, перепутали, – вновь попытался достучаться до тела Василе.
– Друзья? Нет друзей у меня. Место тюти, иди отседова. Туда вот, – окончил разговор злостный нарушитель этики и доброго тона.
После этих слов собеседник Василе вцепился в стол обеими руками, обвил ногами ножки стола, начал скалиться и рычать. Соседнее место целиком было забито вещами, а на верхней полке спал молодой парень, одетый так, будто едет он в этом поезде уже не первый
– Дружище, это хамло село вот только недавно. Дружбу водить с таким – себя не уважать, обижаешь. А чё он? Покусал тебя? Мы это мудло быстро в рог бараний скрутим, выкинем прямо с окна! – ответил самый лысый и поджарый из них.
– Да нет, спасибо вам. Я просто думал, может человек от весёлой компании отбился, нехорошо же, – ответил Василе.
– Не дай бог, чтобы он к нам прибился. Парень, ты если что, нам говори. У нас на четверых опыта общения с такими достаточно. Если хочешь, можешь с нами присесть, у нас всё с собой, не обидим, – выступил с предложением пухлый мужчина, сидевший у окна.
– Спасибо вам ещё раз. Я лучше пойду скажу проводнице.
Решение обратиться в высшие инстанции – это всегда рабочий метод и пытливый ум юного студента прекрасно об этом знал. Голос рыжей короткостриженой проводницы лет сорока трёх придал моему юному другу душевного спокойствия. После недолгого совещания со «своими» в каморке проводников, она вышла и торжественно объявила Василе:
– Почему вы сразу не сказали? Высадим на следующей же остановке. А пока пройдём, молодой человек, в качестве извинения за неудобства предлагаю проехать до Новгорода в купе, – улыбаясь сказала она.
Василе был рад такому стечению обстоятельств и сразу же согласился. Наконец-то в вагоне можно было присесть и отдохнуть после такого долгого ожидания на перроне. Купе было полностью свободно. Вот повезло! Василе задремал, но блаженство продлилось совсем недолго. Сну помешал звук трости, бьющейся об металл. Дверь открылась. В проёме стоял опрятного вида старикан, его лицо украшали борода и очки в квадратной оправе, на его голове была плоская шляпа, волосы его были больше светло-русыми, нежели седыми. Довольно часто лица людей отражают их желания незаметно от них. Лицо старика отражало явное намерение хоть с кем-нибудь поговорить:
– Доброго времени суток и бытия, молодой человек! – довольно веселым голосом проговорил старикан.
Василе немного отдохнув решил не отказывать старику в общении. Довольно странно для жителя большого города, но не странно для моего друга.
– Доброго! Вернее, здравствуйте, – присев на полку ответил Василе.
– Эх, молодой человек. Еле успел сюда, вы не представляете. Всё уже подчинили себе, а время всё никак. Вы куда путь держите? – с каким- то явным и интересным говором спросил старик.
– Вообще до Уфы, а там уже смотреть буду.
– Ох, по работе едете? Ну н-е-е-е-т. Какая уж там работа. Путешествуете, видимо?
– Да, можно и так сказать, а вы куда?
– Ох, далеко,
– Васил…
Василе осёкся, он уже давненько не задумывался о том, как именно ему представиться собеседнику. Ему казалось, что именно этот приятный дедуля всё поймет, так оно верно и было бы, но он решил представиться, как обычно:
– Василий. А как можно к вам обращаться?
– Фёдор. Фёдор Кузьмич.
Новый попутчик сделал акцент на букве У. Василе это заметил, от его внимания не ускользнуло и то, что говор старика был явно южный.
– Вы, случайно, не с юга? – спросил Василе.
– Нет, совсем нет. Родом я из северной нашей столицы, просто жил уж долгое время то там, то сям. Повидал многое, повидал многих. Правда иногда совсем из жизни выпадаю, вот к примеру, о чем пишут сейчас?
– Вы про литературу? Современных почти не читаю. В попсе сейчас одни слабодушные писатели, которых принято освистывать в интернете. Один раз брал книгу чью- то, очень мне она понравилась, а потом мне объяснили, что именно вот эту книгу нужно всей интернетной ватагой топтать ногами наотмашь.
– Молодой человек, где- где сейчас одни слабодушные писатели? – с неподдельным интересом спросил Федор Кузьмич.
– Ну в попсе, в области популярной литературы.
– Англицизм, наверное. Прекрасно. Новые времена рождают новую кровь для языка. Но это совсем не то. Что чаще всего обсуждается?
Василе немного замялся и задумался. Что вообще происходит? Вот даже спроецировать эту ситуацию на себя сложно. Подсядет ко мне какой-нибудь старик и начнёт спрашивать какие-то фундаментальные вопросы жизни и что делать? До этого их не спрашивали, да и выглядит это странно. Но любую странность всегда можно списать на неловкость при первом общении.
– Все сейчас говорят про самоопределение. Вот, например, заходишь ты новости почитать с утра, а там на весь экран реклама очередной онлайн лекции от безработной женщины. Пишет: «Обрети себя», – довольно злостно сказал Василе.
– Так если помогают, то чего плохого? – с искренним удивлением спросил Фёдор Кузьмич.
– Помогают, но за деньги ведь.
– За деньги?!
– Да. Вот и пользуются обездоленными, в духовном плане, людьми.
Диалог был поставлен на паузу. Обе стороны обдумывали что- то своё. Тишину прервал Фёдор Кузьмич, сказав, глядя в окно:
– А вы хотите себя понимать?
Василе вновь замялся. Его собеседник вызывал системные сбои один за другим.
– А кто не хочет? – ответил юный студент.
– Каково ваше имя? – задал ещё один странный вопрос старец.
– Ой, извините, мне кажется, я говорил. Меня зовут Василий.
– Не извиняйтесь, Василий. Вы просто не поняли моего вопроса. Я спросил про ваше имя. Вас зовут Вася?
– Ну да.
– Но вы же сказали, что вас зовут Василий. Имён не может быть два. Иначе это попросту два разных человека. Современные люди настолько часто употребляют в обиходе слова совсем не по их значению, что совсем забылись. Имя – это то, как называет себя человек сам, и как к нему обращается Бог. Зовут-то меня Фёдор Кузьмич, но имя моё совсем не таково.