Рекорд
Шрифт:
— Может, уже поедем? — интересуюсь стервозно.
Тим возвращает сиденье на место.
Я обуваюсь, пристегиваюсь.
— Я вспотел, пока гонял по лесу, — говорит он. — В этом дело?
— Что?
— Воняю?
— Нет! Эм… в смысле я тоже вспотела. Думаю, мы квиты. Ха-ха. Давай уже поедем.
Наверное, мне было бы ужасно неловко, если бы я рассчитывала на второе свидание.
— Мне нормально, — поспешно заверяет Тим, и я смеюсь, одновременно злясь и ощущая себя польщенной.
Больше
Сидит. Выжидает. Я вновь потираю горло и выпаливаю:
— Бензин закончился?
Он заводит движок и выруливает на пустую трассу. Я же оглядываюсь, запоминая местность, время, свои эмоции. Запоминаю запах попутчика и вкус его поцелуев. Раньше бы я никогда не сделала ничего подобного. В том, чтобы быть не в себе, как будто появляются плюсы.
Я посылаю здравый смысл и стыд куда подальше. Не корю себя. Хватит уже. Сколько можно чувствовать себя не такой, как надо?
А еще я ощущаю ожог. Эта встреча точно оставила его на мне, невидимый узор. Какой-то безобразный, как и любой секс без любви для романтичной особы. Но при этом хочется сохранить его на память. Уже знаю, что, если меня снова запрут, я буду часто вспоминать Тима.
Мы едем не меньше часа, когда начинаю дремать. Я встала до рассвета, чтобы добраться к восьми на эту станцию. Большая нагрузка, стресс, свидание — все это поело силы. Я сворачиваюсь клубочком по возможности и закрываю глаза. Различаю сквозь дрему:
— Насть, опусти спинку сиденья. Будет удобнее.
Слушаюсь. Так действительно удобнее, и я мгновенно проваливаюсь в пустоту.
Лишь потом, плавая в глубоком сне среди розовых пони, мой разум дефрагментирует полученную за день информацию и с большим трудом выуживает из логической цепочки заключение: я Тиму не представлялась.
Резко открываю глаза, уже понимая, что случилось. Леденею.
Мы в городе, едем по оживленной улице. За рулем по-прежнему Тим, поглядывает в навигатор.
Пораженная, потираю лицо, поднимаю спинку сиденья и сажусь ровно.
Только боженьке известно, что мои родные написали про меня в заявлении о пропаже.
Тим останавливает машину у дома с эмблемой волонтеров.
— Ну ты и сволочь, — говорю я сквозь зубы.
— Извини. Опиоидная зависимость — это серьезно. Мне жаль, что ты в это вляпалась, но надо выбираться. Тебе обязательно нужно закончить лечение.
Я качаю головой и выхожу на улицу. Реветь хочется нестерпимо! Меня словно ранили, избили. Не тело — душу!
Спорить бессмысленно, доказывать что-то — пустая трата времени. Он не поверит, что я никогда не принимала наркотики. Все наркоманы лгут, что они не такие. Он просто не поверит.
Мама кидается ко мне, обнимает крепко. Рядом с ней прихвостень отчима, стоит, скрестив
Как обидно.
— Ну почему наркоманка-то? За что?
Я как будто упала в его глазах ниже дна.
Мама тараторит без остановки, причитая, что ж я себя так неосторожно веду и почему так с ней поступаю. Что наркоманов ищут активнее всего, что эта ложь ради моей безопасности.
Я кожей чувствую, что супра все еще позади. Оборачиваюсь. Мы на свету стоим, а Тим в тени, поэтому не видно, смотрит ли он на меня или, например, строит новый маршрут в навигаторе, а может, и вовсе переписывается с подружкой. Но на всякий случай опять разочарованно качаю головой.
Я понимаю, что ты не в курсе. Что хотел как лучше. Волонтеры работают бесплатно, они ищут потерявшихся людей, помогают, спасают.
Я всего лишь хотела покататься на мотоцикле. Из-за тебя меня снова запрут в психушке.
Мама продолжает щебетать, и я позволяю отвести себя в лимузин. Большой, просторный. В обычных машинах ездить не могу, бьет паника, поэтому путешествую или в микроавтобусе, или пафосно, с фанфарами. Я — будто сам праздник!
А в супре — смогла даже спать. Надо об этом подумать.
Я сажусь в лимузин и натыкаюсь глазами на отчима. Он с кем-то говорит по телефону, предельно занят. Едва закончив, начинает на меня орать.
Глава 4
Примерно неделю спустя
Я пялюсь в монитор и третий раз перечитываю задание.
Строчки мельтешат, как мошкара в лесу. Трудно представить, что когда-то я профессионально гоняла на эндуро, мечтала стать хирургом и даже закончила первые два курса меда.
Теперь что? Мне скоро двадцать три, и я пытаюсь осмыслить должностную инструкцию.
— А ты что?.. А она?.. Ну-у, давай я попробую написать ему с фейка… И что потом?.. — болтает Юляшка в полный голос.
Едва сдерживаюсь, чтобы не расцеловать ее в сотый раз.
Мы двойняшки и близкие подруги, хотя и совершенно разные. Она — веселая, легкая, общительная. У меня шальная менталочка и мрачные мысли.
С понедельника мы делим один стол в приемной пятого этажа мерседес-центра. На моей груди бейджик с крупной надписью: «Стажер». Взяли меня, как несложно догадаться, по блату.
Беру мышку и вожу курсором по экрану, чтобы сконцентрироваться. Я хочу вернуть контроль над своей жизнью, а для этого пора начать зарабатывать, как минимум на проезд в метро. После прошлой выходки сестра отказалась подкидывать деньги.