Рекорд
Шрифт:
– Нет.
– Свой я выкинула, чтобы не спалиться.
– Понял. Я в душ, потом решим.
– Могу приготовить сэндвичи, если ты голоден…
– Я поем один.
Тим поспешно уходит мыться, и я остаюсь одна с Шелби и размышлениями, как пробить броню этого парня. Ну нельзя же быть таким отстраненным и грубым! Зачем ему это нужно?
– Ведро с грязной водой потом вылей! – кричу вслед и иду разбирать вещи в кухне.
Ближе к полуночи, неимоверно устав, я тоже отправляюсь мыться под раздолбанной ржавой лейкой. Я планировала ночевать у Юляшки, поэтому
Обращаться за помощью к Тиму желания нет, поэтому я оборачиваюсь коротким полотенцем и поднимаюсь с Шелби на второй этаж.
Тим лежит в постели с телефоном. В белых штанах, серой майке, босиком. Как обычно насупленный. В образе самого неприятного человека на планете.
Я развешиваю выстиранную футболку и стринги на спинке стула у отрытого окна. Он никак не реагирует. Снимаю мокрое полотенце, развешиваю его на втором стуле и как есть, в лифе и трусах, укладываюсь на свободную сторону кровати.
Агаев – каменеет. Почему-то определяю это мгновенно, чувствую кожей, наверное, отсутствие его дыхания. А когда оно возобновляется, будто становится тяжелее. Господи, чего это он? Я подтягиваю на себя покрывало.
– Смело, – говорит Тим в установившейся звенящей тишине, как будто слегка обескураженно.
– Почему? – спрашиваю робко.
– Не боишься спать рядом в таком виде?
– А что ты мне сделаешь? – Невинно заглядываю ему в глаза. – Без моего разрешения-то?
– А разрешения не будет? – усмехается он. – Уверена?
– Ты встречался с моей сестрой. Навсегда забудь об этой заднице. – Чуть поворачиваюсь и звонко себя шлепаю.
Тим сглатывает и пялится на меня ну очень сердито.
– С той самой, которая в ужасе ищет тебя по городу и которой ты даже не подумала сообщить о том, что в безопасности?
– Юля не ищет меня в ужасе. Она обратится к Шилову и будет спокойно ждать, потому что он всегда решает все проблемы в нашей семье. Блестящим образом. Мы его обожаем за это и боготворим.
– Тогда зачем о ней вообще думать?
– Да что с тобой не так! – психую немедленно. – Прекрати вести себя как полный придурок, ты ведь не такой на самом деле! Волонтеришь, переживал за меня, пока искал сегодня по городу. Ты даже… даже гладил котенка!
– Эм… Что?!
– Слушай. Я не буду спать внизу, потому что утром придут Семен и Гриша. Они нормальные парни, я прочитала их биографии в сети. Сложно представить, что механики такого класса вдруг забьют на свою жизнь ради минутного группового изнасилования. Но мне и правда не в чем ходить, а щеголять перед ними в трусах как минимум неуважительно. Если хочешь – иди на пыльный диван. Я надышалась прошлой ночью, больше не хочется.
С полминуты мы лежим в тишине. Потом Тим снимает майку и протягивает:
– Самая чистая.
– Нет, спасибо.
Майка лежит между нами как барьер. Мы оба полуголые, отчего становится хуже.
Намного хуже.
Я закидываю ногу на ногу, Тим тут же поправляет свою подушку. Будто срочно необходимо, ага.
Прокручиваю
Следом я представляю, как то же самое делала Юля, и настроение рушится, падает просто в ноль. Я закрываю глаза и тихо себя ненавижу.
Не знаю, о чем думает Тим, но спустя некоторое время он отдает мобильник:
– Закажи себе одежду и все необходимое на неделю. Там посмотрим.
– Что-то голос у вас хрипловат, – усмехаюсь я, приподнимая подушку повыше.
От мобильника, впрочем, не отказываюсь. Открываю приложение маркетплейса и быстро просматриваю, что заказывал он сам… Детали, детали, детали. Скукота.
Тим тем временем поворачивается на другой бок и гасит свет.
Этот телефон не проверяется Шиловым, и я ликую! Закидываю в корзину кое-какие вещи, специальную пленку для фасадов кухни, новую лейку в душ, всякую мелочовку для уюта. Затем, сжалившись, напяливаю майку.
Тим оплачивает покупки беспрекословно.
– Все отдам, как только получим выкуп, – заверяю я.
Он буркает что-то вроде «не надо, это запланированные расходы» и вновь отворачивается.
Перед сном в тусклом фонарей я разглядываю шрамы и родинки на его спине и размышляю о том, всегда ли он спит в штанах или для меня сделал исключение?
Глава 11
Утро в нашем гараже начинается с рассветом.
В восемь я уже час как обклеиваю стеллажи в кухне, придавая им опрятный вид. Минувший день пролетел в беготне и уборке. Я на полную катушку включилась в физический труд, пока мужчины на первом этаже эмоционально обсуждали двигатель и давали оценку умственным способностям друг друга, от которой у меня иногда уши в трубочку сворачивались.
Гоночная машина получается красивой. Вчера, когда все разошлись и Тим отправился на вечернюю пробежку, я спустилась в мастерскую и походила вокруг на треть собранного мерседеса. От заводской модели в итоге останется не так много, наверное, лишь внешний вид. Каркас значительно усилен, подвеска новая, а от еще мертвого движка уже вовсю веет мощью. Настолько близко к машине такого класса я не была ни разу, поэтому провела рукой по капоту, пробуя напитаться ее силой.
Потом подошла к супре, мирно дремавшей в углу. Она тоже доработана и оттого как будто живая. Пилот во время гонки так сильно чувствует свою тачку, что сливается с ней в единый организм. Эта супра принадлежит Тиму, она словно его часть.
– Даже не мечтай, – врезалось мне в спину, когда я попыталась открыть дверь.
– Да я в курсе, что ключи ты с собой таскаешь. Не доверяешь мне. Я так, полюбоваться.
– Разбирай подарки.
Тим опустил на пол кучу пакетов, которые забрал из пункта выдачи маркетплейса, и я, как ребенок, кинулась мерить вещи.