Рекорд
Шрифт:
– Хочешь убить – убивай, – говорю натянуто.
– Поехали, – бросает Тим.
– Куда?
– Куда ты там собиралась? Езжай. – Он пристегивается и откидывается в кресле. Скрещивает руки, молчит.
Через
– Теперь налево. Дальше по прямой. Смелее, мы на главной.
Едва выкатываемся на безлюдную дорогу, он командует:
– Гони. Давай, девка, дури в тебе много!
– С чего ты взял, что мне это нужно?
– Это всем чокнутым нужно. – Тим добавляет насмешливо: – Потом будет моя очередь.
Я шумно вздыхаю, захлебнувшись эмоциями. Утапливаю педаль в пол, и нас прижимает к сиденьям.
Мы закатываемся на заправку, я останавливаю зверюгу у колонки.
– Что тебе взять? – спрашивает Тим.
Это первое, что он произнес за получасовое путешествие.
– Капучино с корицей.
– Окей. – Он протягивает руку, ждет. – Ну же, не беси меня.
Я
Когда Тим выходит из магазина с двумя стаканчиками кофе, боль внутри меня затапливает теплой надеждой. Я уже сижу на пассажирском сиденье, провинившаяся и послушная.
– Спасибо большое, – бормочу скромно, когда он протягивает кофе и сэндвич.
Сам усаживается за руль. Быстро его поглаживает, будто здороваясь. Делает это как бы машинально, но я улавливаю и улыбаюсь. Тим относится к машине как к живой.
– Поешь. Голодные женщины – нервные.
– Слушай…
– Сначала поешь.
Мы выкатывается на трассу и едем прямо, я – подчиняюсь. Откуда-то и правда просыпается аппетит. Потом вспоминаю, что не ела с того самого момента, как мы узнали, что Шилов включился в игру. Я словно была сжата от страха и сейчас начинаю дышать глубоко.
Когда с сэндвичем покончено, Тим произносит:
– Раз трахаться не будем, рассказывай.
– Что?
– Все.
– Прости, эта выходка была глупой, и больше такое не повторится…
Конец ознакомительного фрагмента.