Шрифт:
Я очнулся за рулем своего кадиллака посреди заброшенного шоссе. На спидометре сотня миль в час. Не хило… Мимо несутся окрестности — голая, выжженная солнцем земля. Как в бесконечной компьютерной гонке. Будто стоишь на месте, а на тебя наваливается дорога из ниоткуда и в никуда. Терпеть не могу эту игрушку… Какого черта она теперь достает меня в реальности?!
…Ага. «В реальности»… Что сейчас реальность? У меня никогда не было этого уродского кадиллака, я никогда не ездил по этому гребаному шоссе. Сегодня возникло из ниоткуда и уйдет в никуда. «Рекристаллизация», твою мать…
Вчерашний
— Как добрался?
— Нормально… Мозговал по дороге, в чем я ошибся…
— Перестань, — во взгляде промелькнули сочувствие и тоска. — Все равно уже ничего не изменишь… Рекристаллизация…
— Ага…
Этот термин для нынешнего апокалипсиса я придумал на второе Завтра после неудачного эксперимента… Лучше бы, ё-моё, придумал, как эту рекристаллизацию прекратить…
— Сегодня ко мне Андрей заскакивал. Хвастался новой машиной… Ты давно его видел?
— Еще в те времена. За две недели до того, как его легковушку раздавил карьерный самосвал.
— Давно… Хотел его спросить, знает ли он о той своей гибели… Язык не повернулся. Там, ведь, еще Валентина была и пацан… Да и толку спрашивать человека про Вчера, если оно не связано с Завтра?
Серега мельком заглянул мне в глаза и отвел взгляд.
— Да, знаю я, Сереж… Апокалипсис начался с нашей лаборатории. Куда там, нахрен, выжить… Все вверх тормашками полетело…
— Это верно… — друг кивнул и неспеша закурил «герцеговину». — От вашего научного городка осталась одна большая воронка, из которой поперло какое-то неведомое излучение, перекорежившее, похоже, весь мир… Чего вы там такого учудили, физики?
— Ай, лучше не спрашивай… Идиоты-с. Я — самый главный. Очень меня высунутый язык дедушки Эйнштейна раздражал. Вот, ведь, жук, сколько всего понаоткрывал, а человечеству с гулькин клюй поведал. Причем, только то, что люди и через тысячу лет использовать не смогут… Ну, любопытство, как известно, — большое свинство, а уж этого мне не занимать. Стал копаться в различных секретных отчетах того времени… Шило, блин, спокойно жить мешало… Нарыл на свою… гм-м… и не только свою задницу обрывки материалов об экспериментах по телепортации. Ну, и понеслось… Все рассчитал, все учел — класс… В последний момент дотумкал еще до одной хитрости и решил усложнить эксперимент… А поспешность хороша… В общем, вот так… Задним-то умом ущучил, что докопался до пространственно-временных связей, да толку-то теперь? Поздно пить боржом. Как нарушил эти связи, так и понеслась рекристаллизация.
— А
— Примитивно — это как поликристалл, в котором идут подвижки роста. Сегодня — одна временная грань стыкуется с нашим пространством, Завтра — другая. Когда это все устаканится и чем закончится — бес его знает… А если глубже копать — я и сам ни фига не смыслю. Столько вопросов сразу возникает… Вот Андрюха погиб, я как бы тоже, а снова как огурчики. И при этом помню, что в живых не должен значиться, помню все Вчерашние дни, произошедшие с начала апокалипсиса… И каким образом каждый раз возникает какая-то картинка не только пространственно-временных связей, но и всех перетрясок человечества? Это же не повторение прошлого, а какие-то новые ветки развития цивилизации. Пусть короткие, непонятно, откуда проистекающие, но новые… Короче, полная мешанина.
— Да, тут и с пол-литрой не разберешься, такая дребедень…
Не успели и остограммиться, как Вчера кончилось. Вот, ведь, блин… А Сегодня в одиночестве прусь по какому-то заброшенному шоссе. Куда-а? Заче-е-м?… Ребусов мне в этой жизни не хватает… А впереди только горизонт. Манящий и притягивающий, как магнит…
— Привет, Сереж!
— Привет, Андрюш. Проходи. Как сам?
— Да, нормально… Говорят, излучение из Воронки повернуло вспять. Может, все утрясется, наконец?
— Может быть…
— Ты Николая давно видел?
— За День до того, как все потекло обратно в Воронку.
— Понятно… Думаешь, его навсегда засосало?
Сергей пожал плечами.
— Не знаю… Дни продолжаются. Вчера по-прежнему не связано с Завтра. Где мы, что мы? Который День нет ни Николая, ни остальных работников научного городка. Некого спрашивать. Можно только ждать, пока апокалипсис не закончится.
— Да, попали мы все… Ладно, пойду я. Там меня в машине Валентина с сыном ждут.
— Счастливо!
— И тебе… Интересно, когда все закончится, нас с Валькой тоже засосет?… Мы-то — ладно. Пацана жалко…
Сергей стоял у табачного киоска и раздраженно распаковывал сигаретную пачку. Бред. Полный бред. И он, и продавец прекрасно понимали, что Вчера этого киоска тут не было, а Завтра, возможно, не будет. Но один по-обычному покупал, а другой продавал. Зачем, для чего?… И что это все вообще? Попытка подстроиться под правила игры, диктуемые рекристаллизацией? Безразличие? Способ не сойти с ума?… Какая разница? У каждого свои резоны. Ему была нужна «герцеговина» — он пошел и купил…
Симпатичный щенок доверчиво трется о штанину, ластится, заглядывает в глаза… Сергей присел и погладил его.
— Что, приятель, потерялся?
Потерялся… Где? Может быть, в нынешних Днях? Отыщется твой День и заберет с собой? А Сегодня ты пристаешь к прохожим, которые существуют в какой-то параллели ко всему, как зрители на ярмарочном представлении…
Он, Сергей, всего лишь зритель, аплодирующий или освистывающий лицедействующих рядом актеров, которые все равно до конца отыграют свои роли… Неизвестные им самим… Марионетки, управляемые Воронкой…