Рекрут

Васильев Владимир Николаевич

Дима бесстрастно кивнул.

Костя как в воду глядел: чиновник-клондалец протянул им вещи. Автомат тоже. Дима, умница, повесил его на бок дулом вниз. Надо думать, и предохранитель проверить не забыл.

– Прошу! – Чиновник приглашающе указал рукой на особнячок.

* * *

Поужинать поужинали, но никакого разговора за столом не состоялось. В смысле – серьезного. Единственное полезное, что для себя вынес за это время Костя, так это то, что клондальца зовут Ластер Фертье. После чая кельнер торжественно выставил на стол бутылку

бренди, причем земного. Костя ничуть не возражал, а вот Дима не замедлил обозначить собственную линию поведения.

– Господин Фертье! – обратился он к хозяину. – Я простой охранник, поэтому мое участие в разговоре не имеет никакого смысла. И на работе я не пью. В холле я видел коллекцию оружия, вы позволите полюбопытствовать? А вы тут с Костей тем временем все, что нужно, обговорите.

– Разве вы сейчас на работе? – спросил Ластер вальяжно. – Это клондальское посольство. Чего вам тут бояться?

– Я и не боюсь, – спокойно ответил Дима. – Боялся бы – разве бы я осмелился бросить клиента и проситься на экскурсию? Просто я перехожу из рабочего режима в прогулочный, только когда сдаю клиента, живого и невредимого, на руки заказчику, не раньше. Обычно это происходит в Маранге. А до тех пор – не пью, извините.

– Похвальное свойство. – Фертье одобрительно кивнул. – Что ж, насчет оружия полюбопытствуйте, конечно! В холле лишь небольшая часть коллекции, на самом деле она куда обширнее, чем можно разглядеть на ходу. Баруди побудет вашим гидом.

Упомянутый Баруди тут же возник около дверей столовой – один из атлетически сложенных парней, которые встречали гостей у калитки.

– Баруди, вы слышали? – осведомился хозяин.

– Слышал, господин Фертье. – Атлет слегка поклонился, и это вовсе не выглядело подобострастно, идеологически поклон скорее напоминал залихватское военное щелканье каблуками. Но охрана посольства формы не носила, поэтому легкий поклон смотрелся куда естественнее.

– Благодарю за ужин! – Дима тоже слегка поклонился – и откуда что взялось?

Фертье очередным кивком дал понять, что принял благодарность, и Дима в сопровождении гида удалился.

– Не возражаете, если мы переместимся в курительную, раз уж ваш приятель все равно ушел? – спросил Фертье.

Костя пожал плечами:

– Вы хозяин! Как скажете, так и будет.

Фертье усмехнулся, и лицо у него стало снисходительно-мудрое, как у облеченного чинами политика во время визита в младшую школу.

– Желания гостя – тоже не последнее дело, что по клондальским обычаям, что по джавальским.

Он повернулся к кельнеру, убирающему со стола:

– Ольчез, подайте бренди в курительную, пожалуйста!

– Хорошо, господин советник, – отозвался кельнер с прямо-таки английскими достоинством и невозмутимостью. – Сию же секунду подам.

– Извольте, Константин!

Советник Фертье с самого начала стал обращаться к Косте полным именем, хотя представился Костя по уже практически сложившейся привычке просто Костей. Откуда-то Фертье знал полный вариант земного имени и без колебаний воспользовался им.

Они перешли в курительную,

комнату поменьше столовой, зато выходящую на просторную крытую террасу. В той части, которую еще можно было счесть комнатой, а не террасой, очень не хватало барной стойки и бильярдного стола. Но кресла и низенькие столики имелись в достаточном количестве.

Помимо бренди кельнер принес то, что Костя обычно называл «загрызоном», – орешки, изюм, фрукты. Большая часть фруктов была незнакомой, Костя уверенно опознал только яблоки и хурму. Да и орешки не все приходилось пробовать: миндаль и фундук, скажем, не признать было трудно, а вот насчет остального имелись сомнения. Вон тот, здоровый, вроде похож на бразильский орех, но точно ли он? Костя не мог сказать наверняка.

Кельнер до половины наполнил два пузатых бокала и величаво удалился. У Кости невольно начала складываться стойкая параллель между старой Англией и Клондалом, по крайней мере – той Англией, которую показывали в старых советских фильмах о Шерлоке Холмсе, поскольку настоящей Англии Костя никогда в жизни не видел. Сколько их таких – в целом более-менее благополучных россиян, которые никогда не видели и никогда скорее всего не увидят реальную Британию? Но с другой стороны, повидать Джаваль россиянам неизмеримо труднее, а Костя его уже немного повидал…

– Скажите, Константин, – заговорил наконец Фертье, – чем вы занимались у себя в Маранге, прежде чем стали ходить в Центрум?

Костя, погрузившийся в размышления, пока советник раскуривал сигару, вернулся к реальности.

«Хороший вопрос, – подумал Костя. – А вот попробуй объясни человеку эпохи паровозов, что такое компьютер».

– Я подвизался… э-э-э… в сфере информационных технологий, скажем так. Тем более что такой термин действительно существует. Нечто вроде промышленной журналистики. Или промышленного шпионажа, только наоборот.

– Обслуживание счетных машин? Программы? – проявил неожиданные познания клондалец.

– Не совсем, хотя примерно из той же области. Вы меня простите, господин Фертье, но ни в джавальском, ни в клондальском пока нет соответствующих терминов. По крайней мере мне они неизвестны.

– Ничего, я вас понял, – спокойно сказал Фертье. – Кстати, позвольте сделать вам комплимент: для человека, который в Центруме всего-то во второй раз, вы превосходно изъясняетесь по-джавальски. По-клондальски чуть хуже, но лишь самую малость.

– Это комплимент скорее моему компаньону, чем мне: он настойчиво обучал меня сразу после переходов. Очевидно, он знает толк в этом деле.

– Да, действительно, толк в обучении языкам он определенно знает, – кивнул Фертье. – Ну а что побудило кабинетного труженика сменить уютное кресло на пыльную и небезопасную стезю торговца?

– О, – усмехнулся Костя, – причина более чем банальна: меня уволили. К тому же за прошедшие годы, причем без единого отпуска, кабинет мне изрядно поднадоел. А тут вдруг предложили подработать… вроде как носильщиком в короткой экспедиции. Ну, я и решил совместить подработку с отпуском, насколько это было возможно.