Ректор для попаданки
Шрифт:
И она махнула рукой. Сухонький старикашка с бриллиантовыми запонками откашлялся и проблеял скрипучим голоском:
— Возрадуемся же, леди и джентльмены! У нас есть новый Хранитель!
— Допустите Хранителя до библиотеки и пусть приступает к исполнению своего священного долга: к лечению книг! — распорядился красноносый.
Матушка ректора встала, опершись ладонями на сукно стола, посмотрела на меня в упор, потом неохотно сказала:
— Что ж, раз члены попечительского совета единогласны в своём мнении, я не стану противиться. Эдмонд,
— А мы, пожалуй, не против подкрепиться, не так ли, леди ди Белуччини? — и красноносый старик с видом ребёнка, предвкушающего необыкновенные лакомства, обещанные родителями к празднику, потёр ладони и хитро улыбнулся.
— Да-да, — вяло махнула рукой мадам матушка ректора. — Сейчас сервируют стол.
Эдмонд крепко взял меня под локоть и, поклонившись совету, попятился обратно в холл. Я за ним, ибо выбора мне не дали.
Шли мы молча. Сначала свернули в большой и красивый коридор, где статуй уже не было, зато на стенах висели картины из серии «Великий учёный муж». Великих учёных дам среди них не было. Только господа с вдохновлёнными лицами и карандашами в руке.
Начали нам попадаться и студенты. Во всяком случае, я так поняла, что это студенты — юноши элегантного вида с причёсками «пирожок» и молоденькие девицы в платьях почти как то, которое было на мне надето, но гораздо более вычурно украшенных лентами, тесьмой и кружевами. Все они без исключения провожали нашу пару удивлёнными взглядами, а, оглянувшись, я заметила, как девушки шепчутся за спиной, прячась за ладошками.
Что-то тут не так.
Впрочем, что именно не так, понять я не успела, потому что Эдмонд остановился у высоких, на этот раз уже не в три роста, дверей и с несвойственной ему галантностью пригласил:
— Прошу, входи.
— А куда мы пришли? — полюбопытствовала я. Он не ответил. Этого следовало ожидать, ха!
Пришли мы, как я могла судить по аналогии с моим миром, в ректорат. В большой комнате с ковром на полу и с зелёными фикусами в кадках по углам за широким столом сидела женщина средних лет, чем-то неуловимо похожая на Лилиан, только лицом строже и немного ярче одетая. Она встала при появлении Эдмонда и с неудовольствием сказала:
— Вас ждут, господин ректор.
— Кто? — отозвался Эдмонд.
— Студентка мисс Валлей.
Студентка мисс Валлей оказалась весьма привлекательной молодой особой в тёмно лиловом платье с белыми рюшами. Её светлые волосы были закручены в небрежный пучок на затылке, а под глазами залегли синяки как раз в тон одежде. Она вскочила и, не обращая внимания на меня, повисла на другом локте Эдмонда:
— Господин ректор, я ждала вас, чтобы признаться! Я ношу под сердцем ребёнка!
Секретарша только брови подняла, будто говоря: «Вот, пожалуйста!» А я чуть не упала от подобного заявления. Зато Эдмонд повёл себя странно. Его лицо вытянулось, глаза расширились, и
— Чьего, простите, ребёнка?
— Как чьего? Господин ректор! Нашего с вами, разумеется!
Нифига себе заявочки!
Эдмонд смерил её почти таким же взглядом, которого он до сих пор удостаивал только меня, потом закрыл рот и нахмурился. Буркнул:
— Пойдёмте в мой кабинет и разберёмся во всём.
Но в кабинет мы пройти не успели. Сзади распахнулась дверь, и из коридора в приёмную вбежала Лилиан с растрепавшейся причёской. Она заломила руки и взмолилась:
— Господин ректор, только не убивайте, пожалуйста!
— Что ещё произошло, Лилиан? — совсем рассердился Эдмонд. А завхоз воскликнула:
— Снежианна снова пропала!
Глава 6.Кто открыл ящик Пандоры?
Я всё же не удержалась на ногах и начала заваливаться. Как тут вообще можно остаться в здравом уме и адекватном состоянии?
Я не то что передохнуть, — просто переварить новую информацию не успевала, как меня по башке било новой.
«Беременная студентка? Вот козлина! — мысленно проговаривала я информацию в том порядке, в каком она ко мне успела поступить. — А ещё что-то про внешний вид мне талдычил. Ох! А вдруг он именно поэтому и запретил в ночнушке гулять.... Он просто набрасывается на всё, что движется? А что не движется, двигает самостоятельно и таки доводит до греха?»
Я напряжённо потёрла виски и опёрлась о стену. Надёжную, твёрдую стену, которая не предаст.
«Снежка! Бедная моя девочка! Пока тупой папаша нянькался с чужой тёткой, ребёнок снова почувствовал себя ненужным! Руки бы повыдёргивала такому отцу!»
И снова мысли о ребёнке вернули меня к нашим баранам. А точнее, к барашке в ученической форме, которая усиленно строила из себя саму невинность. Поздно, деточка, поздно. С такими заявлениями невинной казаться уже ну никак не получится.
Пока я размышляла о свалившихся на нас бедах, ректор не бездействовал. Кинув на студентку злой взгляд, он бросил:
— Мисс Валлей, остаётесь здесь и ждёте меня. Никуда не уходить, ни с кем не разговаривать. Понятно?!
Девушка испуганно закивала и тут же нашла себе место на диванчике возле кадки с зелёным растением.
А Эдмонд молнией метнулся к выходу, по пути поймав меня за локоть. Снова!
И я бы воспротивилась, но понимала, что Эдмонд тащил меня на поиски Снежки, а в этом наши с ним планы совпадали.
— Где она может быть? — спросила я мужчину, когда мы оказались в длинном коридоре Академии.
— В прошлый раз она оказалась в твоём мире, — хмуро ответил ректор. — Думаешь, если бы я знал, где она, то брал бы тебя с собой?
Я пожала плечами, насколько это вообще можно было сделать в условиях гонки по гулким коридорам.
— И куда же мы в таком случае несёмся? — спросила я, переводя сбившееся от бега дыхание. Я едва поспевала за широкими шагами Эдмонда, которого бог или боги наградили завидной длины ногами.