Реквием для меццо
Шрифт:
– Да, я слышала вашу «Кармен» на днях у Абернати. Просто великолепно.
– Благодарю вас. Я многим обязана Роджеру, мистеру Абернати. Что проку от хорошего голоса, если его не развивать. Частные уроки дорогие, а он берет с меня очень мало. Первоклассный преподаватель и человек добрейший.
– Как вы с ним встретились?
– Пела в хоре. Просто не могла не петь, хотя очень уставала
– Терпеть не могла стенографию, – произнесла Дэйзи с глубокой симпатией.
– Я и сейчас иногда стенографирую, и пением тоже удается немного заработать. На большую оперную сцену без связей не попасть, а Роджер – милейший человек, но протекцию составить не способен. Хотя Беттина все равно не дала бы.
С трудом сдерживая любопытство, Дэйзи осторожно спросила:
– Похоже, с ней было непросто ладить.
– Непросто!.. Я часто у них бывала и насмотрелась, как она о Роджера и Мюриэл ноги вытирала. Мюриэл-то мирилась с этим, потому что ей деваться некуда, а вот Роджера любовь совсем ослепила. Бедняга выглядел до ужаса нелепо. Эта ехидна так кому-то насолила, что дело дошло до убийства. Надеюсь, Роджер оправится?
– По мнению доктора Вудварда, он будет в состоянии побеседовать с мистером Флетчером уже сегодня, самое крайнее – завтра.
– С мистером Флетчером? Полицейским? Он ваш друг, так ведь? Меня никогда прежде не допрашивала полиция. – Оливия заерзала на стуле; на ее живом, обычно лукавом лице читалась нерешительность. – Черт, как же мне не хватает сигареты.
– Мистер Кокрейн курит. Может, попросить у него?
– Я не взяла бы сигарету у Эрика Кокрейна, даже если б мне хотелось затянуться в последний раз в жизни!
– А мне показалось, что он увлечен вами.
– И мне так казалось, пока Беттина не пригрозила, что расскажет его жене, если он не отдаст ей партию в «Реквиеме». Там Урсула Кокрейн всеми деньгами распоряжается, без ее кошелька дорогому Эрику славы не видать. Но мне важны были не деньги, а связи. Зря только время на него потратила!
– Вы хотите сказать, что… О боже мой!
– Девушке без денег и без родственников приходится как-то выкручиваться, – усмехнулась Оливия. – Простите, я вас шокировала.
– Да
Кто она такая, чтобы осуждать? Считается, что она сама зарабатывает себе на жизнь, но в действительности у нее есть подспорье – небольшое тетушкино наследство. А если станет совсем туго, можно обратиться к матери в Дувр-Хаус, или к замужней сестре, или, на худой конец, к кузену – он унаследовал поместье Фэр-акрс и титул ее отца, – и покаяться, что с самостоятельностью не вышло.
– Не думайте, что с моей стороны был один лишь расчет. Я действительно увлеклась Эриком. Но он обещал, что отдаст партию мне, а что это за мужчина, если на него нельзя положиться? Подчинился Беттининому шантажу без малейшего писка. Будто сама она была чиста, как свежевыпавший снег.
– Нет?
– О, я не стану полоскать чужое грязное белье на публике, мораль не позволяет. – Она замялась. – Вы ведь расскажете инспектору?
– Да, я не вправе ничего от него скрывать, расследуется убийство.
Оливия поежилась.
– Что ж, пусть лучше от вас узнает, чем от Эрика или даже от меня самой. А вот и тот душка-детектив. Кто следующий на эшафот?
– Мисс Блейз? – обратился к ней Пайпер. – Можно вас побеспокоить?
Бросив на Дэйзи полный иронии взгляд, Оливия удалилась.
Дэйзи подумала, что все же симпатизирует ей, несмотря на вызывающее поведение. Она посмотрела на Кокрейна. Тот глядел вслед Оливии так, что было ясно: он ее желает и в то же время боится, что она все расскажет полиции.
Когда он повернулся к своей расфуфыренной жене, взгляд его мгновенно изменился. Ее напудренное лицо выглядело бесстрастно, невозможно было понять, заметила она что-нибудь или нет.
– Сеньорита! – Мисс Делакоста опустилась на складной стул рядом с Дэйзи с такой жеманной грацией, словно это был королевский трон. Платье малинового бархата еще больше подчеркивало пылкость ее натуры. Покосившись на Говеров – Гилберт Говер старательно не смотрел в ее сторону, – она заговорила приглушенным, дрожащим от волнения голосом: – Вам я рассказать все!
Конец ознакомительного фрагмента.