Реквием по Германии

Керр Филипп

Мой обескураженный взгляд, казалось, позабавил его.

– Не можете угадать? – спросил он радостно.

– Неужели моя жена? Вы вытащили ее из Берлина?

– Конечно, Она вряд ли смогла бы выбраться оттуда сама: Берлин окружен нашими танками.

– Кирстен сейчас ждет меня в кафе «Моцарт»? – недоверчиво переспросил я.

Он посмотрел на свои

часы и кивнул:

– Уже пятнадцать минут. Вам лучше не испытывать судьбу. Столь привлекательная женщина – и одна в таком городе, как Вена? Надо быть осторожнее, такое уж трудное время.

– Вы полны сюрпризов, полковник, – сказал я ему. – Пять минут назад вы были готовы убить меня, а теперь говорите, что привезли мою жену из Берлина. С чего это подобное великодушие? Я не понимаю.

– Давайте считать это частью пустой выдумки коммунизма, вот и все. – Он щелкнул каблуками, как добрый пруссак. – До свидания, герр Гюнтер. Кто знает? Возможно, после этого берлинского дела мы вновь встретимся.

– Надеюсь, нет.

– Очень жаль. Человек ваших талантов... – Оборвав себя на полуслове, он повернулся и ушел.

Я вышел из императорской подземной часовни шагом легким, как у Лазаря. На Нойер-Маркт прибавилось людей, наблюдающих за странной террасой кафе без самого кафе. Тут я увидел наконец камеру и юпитеры и почти одновременно заметил Вилли Райхмана, маленького рыжеволосого директора киностудии «Зиверинг». Он говорил по-английски с человеком, держащим в руках мегафон. Это конечно же был тот английский фильм, о котором Вилли мне рассказывал. Тот, для которого требовались венские развалины. Фильм, в котором Лотте Хартман, по заслугам наградившей меня триппером, была дана роль.

Я остановился на минутку в надежде увидеть подружку Кенига, но она не показывалась. Я подумал, что она вряд ли уехала с ним из Вены и пропустила свою первую роль на экране.

В толпе рядом со мной переговаривались зеваки.

– Что они тут делают? – спросил один.

А другой ответил:

– Это, должно быть, кафе, кафе «Моцарт». –

По толпе пробежал смех. – Очевидно, им здесь больше вид нравится. Это так называемая поэтическая вольность.

Человек с мегафоном попросил тишины, приказал включить камеры, и съемка началась. Двое мужчин – один из них так благоговейно держал книгу в руках, будто это икона, – пожали друг другу руки и сели за один из столиков.

Оставив толпу наблюдать за происходящим, я быстро пошел по направлению к настоящему кафе «Моцарт» и жене, которая ждала меня там.

Послесловие автора

В 1988 году правительственное Агентство расследовании США обратилось к Яну Сэйеру и Дугласу Боттингу, которые в то время работали над историей американской Службы контрразведки (CIC), озаглавленной «Секретная армия Америки: нерассказанная история Службы контрразведки», с просьбой проверить подлинность дела, содержащего документы, подписанные агентами Службы контрразведки в Берлине в конце 1948 года в связи с вербовкой Генриха Мюллера в советники Службы. Из материалов дела следовало, что советская агентура сделала заключение, что Мюллер не был убит в 1945 году и теперь его, возможно, используют западные разведки. Сэйер и Боттинг признали материал подделкой, «сфабрикованной опытным, но несколько запутавшимся лицом». Эта точка зрения была подтверждена полковником Э. Браунингом – шефом Службы контрразведки во Франкфурте-на-Майне. Браунинг указал, что сама идея вербовки Мюллера в советники Службы контрразведки кажется нелепой. «К сожалению, – писали два автора, – нам приходится сделать заключение, что судьба шефа Гестапо „третьего рейха“ остается окутанной тайнами и домыслами, как было раньше и как, возможно, будет всегда».

Попытки сотрудников редакций ведущих английских газет и американских журналов скрупулезно расследовать это дело пока ни к каким результатам не привели.