Реквием по империи
Шрифт:
— Мало ли что случится… — неопределенно протянул Артфаал. — Пока мастер Генериус мог бы обучить вашего брата основам человеческой магии. Но это потом. А сейчас пойдемте, барон! Фантом не создавайте, вы же не для общения с людьми идете. Вам уже вполне по силам перемещать свое астральное тело в пространстве.
Я вышел в тонкий мир и закачался перед собственным обмякшим телом. Рядом парил демон, сделавшийся каким-то серым и полупрозрачным, как воздух пасмурного дня перед закатом.
— На площадь, барон?
— Пожалуй.
На площади Семи королей толпа была немногим меньше, чем во время народного гуляния. И пьяных хватало. Только лица у людей были злые, встревоженные. И ауры у всех были мутные, тревожные. Носясь между ними невидимой тенью, я ловил обрывки разговоров:
— Чего не в мастерской?
— А чего мне там делать? Все равно всю выручку в казну заберут.
— Кровопийцы клятые!
— А Вериллий-то,
— Может, сдох?
— Туда бы ему и дорога. Да только думается, довел страну до разорения и сбежал в дальние края.
— Ко мне брат из Речного края приехал. Говорит, и там неспокойно. Народ бунтует, отделения требует. Задавили людей налогами. Пока добрался, два раза по дороге грабили. Чуть не голый ко мне явился.
— Шалят душегубы на трактах…
— В Садовом крае то же самое…
— А хуже всего, ребята, в Лесном. Там эльфы людей убивают. А регент-то наш и не почешется!
— В Степном крае, говорят, чуть ли не голод начинается. Императорские сборщики весь хлеб вывезли, на прокорм армии.
— Где она, та армия?
— Чего стоите, мужики? — ввинтился в шум толпы чей-то злой голос. — В Северном луче безбожники храм Дадды разоряют!
Ему ответом был сердитый гул, словно шумел растревоженный пчелиный рой. Многие горожане двинулись в сторону ремесленных кварталов.
— А мы куда, барон? — осведомился лорд Феррли.
— Туда же.
Мне вовсе не понравилось происходящее. Во-первых, Дадда — вполне приличный бог, и служат ему очень даже приличные люди. Отец Дарсан, например. Во-вторых, смущало количество этих самых безбожников. Лютый уничтожил целый отряд. И тут же появляются новые, да где! В храме бога, у которого самая многочисленная и серьезная паства! Сколько же их должно было напасть, чтобы выстоять против всего Северного луча? Это не храм Брижитты, стоящий на отшибе, и спасшийся только благодаря нашему присутствию. Скорее всего, в отряде безбожников имеются могущественные маги. Интересно, что на площади я не заметил ни одного стражника. Городские блюстители порядка словно бы перестали существовать. Видно, их нисколько не заботило происходящее на улицах.
Чем приятны астральные путешествия, так это своей скоростью. Перенос осуществляется одной силой мысли. Спустя мгновение мы уже находились перед главным домом бога-труженика. Шум здесь царил невообразимый! Посреди двора стоял низкорослый коренастый человек в серой мантии и мерно взмахивал кистями рук, посылая заклятия в сторону храма. С каждым таким взмахом от стен отделялись и обрушивались вниз камни. Остальные безбожники деловито увязывали в узлы бархатные занавеси, кадильницы из самоцветов, вечные свечи, амулеты черного дерева — все то, чем грабители сумели поживиться в храме. Из главного входа вырывались языки пламени, пылали деревянные пристройки и резные фигурки, которыми был украшен двор. Оказывать сопротивление было уже некому — все защитники храма были повержены. Сквозь дым и облака пыли я разглядел тучную фигуру отца Дарсана. Жрец сидел, прислонившись к ограде, выпустив меч из ослабевших рук. Глаза его были закрыты, но изо рта вырывалось хриплое дыхание. Ран видно не было, и я решил, что отца Дарсана сразили каким-то боевым заклятием. Вокруг него лежали остальные служители — почти все они были мертвы. А обезумевший чародей продолжал свирепствовать, разрушая стены храма.
— До основания! Сравнять с землей место омерзительного культа! — выкрикивал он, вырывая из стен каменные глыбы.
Ремесленники со всего Северного луча — оружейники и ткачи, гончары и кожевенники, кузнецы и резчики — пытались прорваться в храмовый двор, на помощь жрецам. Но все их усилия оставались бесплодными — люди натыкались на невидимую преграду мощных защитных чар.
— Вон тот, молодой, — недобро проговорил Артфаал.
У чугунных прутьев ограды, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, стоял совсем юный маг. Он и удерживал плотный щит, не позволявший жителям Северного луча проникнуть во двор. Безусое лицо освещала восторженная улыбка, взгляд голубых глаз перебегал с одного ремесленника на другого. Видно было, что отчаяние и возмущение людей доставляет парню бесконечное наслаждение. Он упивался своей властью и безнаказанностью. Повидал я таких предостаточно. Помню, такое же выражение было на лице соседского мальчишки, когда мучил котенка. Избили мы с друзьями его знатно, но котенка спасти не успели…
В зрачках лорда Феррли закрутилась демоническая спираль, из глаз посыпались мелкие искорки. Я не стал дожидаться, пока он расправится с молодым волшебником, и протиснулся сквозь тугую поверхность защитных чар. Подлетел к фанатику, который задался целью проутюжить храм. Аура у него была не так чтобы очень симпатичная — темно-коричневая, с болотными потеками. Я нащупал канал, отвечающий за магию, и крепко его пережал. В тот же миг сзади раздался громкий крик мальчишки, защитные чары
— Живой! — крикнул он. — Давай, ребята, поднимайте и несите ко мне в дом. Ты, ты и ты! Чего встали? Остальных тоже по домам разносите! Десять человек — за водой! Остальные — построились цепочкой, ведра передавать!
Судя по уверенному тону, которым старик отдавал приказания, и готовности людей подчиняться ему, оружейник пользовался в Северном луче уважением и почетом.
— Пойдемте, барон, — предложил лорд Феррли. — Здесь мы уже ничего сделать не можем.
Мы медленно заскользили по ремесленным кварталам. Меня поразило, что я не увидел ни одного довольного или хотя бы спокойного лица. Везде одно и то же: злоба, гнев, сдерживаемая до времени ярость. Стража по-прежнему не спешила помогать горожанам. Возле сожженного храма я не заметил ни одного синего мундира. Мы вернулись на площадь. Здесь стало еще неспокойнее. Несмотря на спустившиеся сумерки, народ не спешил расходиться. Тут и там возникали стихийные группки, в которых люди спорили, ругались, что-то доказывали друг другу, к чему-то призывали… В разных концах площади с перевернутых бочек вопили самодельные ораторы. Одни прославляли Нею златокудрую и утверждали, что только она должна быть верховной богиней, другие возносили хвалу Морриган, третьи воспевали Луга. Ничего нового. Меня больше заинтересовал хрупкий паренек, который открыто призывал народ к свержению власти.
— Совет бездействует! — кричал он. — Верховный маг исчез! Принц не способен управлять страной! Так давайте покончим с этим, объявим зажравшейся верхушке волю народа! Сколько можно терпеть грабительские налоги? Почему наши храмы разоряют, а стража не вмешивается? Почему матери боятся выпускать на улицы детей? Город полон душегубов, сектантов и разбойников! Может, настала пора навести свой порядок?
— Смелый мальчуган, — одобрил Артфаал, — надо будет потом с ним побеседовать. И кстати, он дело говорит, барон. По-моему, больше ждать нельзя, надо брать власть в свои руки. Иначе народ поднимется и начнет сметать всех подряд. Тогда уже будет сложнее… А вон там интересные сектанты. Пойдемте, послушаем.
Человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном выкрикивал в толпу:
— Молитесь богам бездны! Приносите им кровавые жертвы! Отриньте ваших слабых, беспомощных богов!
— Как думаете, они и в самом деле что-то знают о сущностях бездны? — спросил я демона.
— Вряд ли. Скорее всего, очередная профанация, — ответил тот, — хотя можно и полюбопытствовать. Вдруг пригодится.
Рядом с бочкой толклись двое в капюшонах, зорко всматривавшиеся в толпу. Они подходили к людям и что-то шептали им на ухо. Я подлетел поближе: капюшоны приглашали зевак принять участие в церемонии жертвоприношения богам бездны. Сколотив группку из четырех человек, куда-то повели. Мы устремились следом. Как и пророчил лорд Феррли, ничего толкового эти так называемые адепты бездны не знали и не умели. Мы оказались в одном из самых запущенных уголков Портового квартала, в подвале старого дома. Там нас ждало неаппетитное и банальное зрелище. Один из сектантов попрыгал с бубном, провопил нечто непереводимое, что демон охарактеризовал смесь орочьего языка с откровенной абракадаброй. Потом зарезали барана и окропили его кровью вновь прибывших. Ничего общего с заклинанием бездны это, конечно, не имело, и я собрался было покинуть подвал вслед за презрительно пофыркивающим Артфаалом, который уже выплыл наружу. Но меня остановило странное ощущение. Совсем рядом со мной тонкий мир словно бы взволновался. Я готов был поклясться, что в этом подвале присутствует еще чье-то астральное тело. Но почему-то не мог его найти. Ауры людей — да, вот они: у сектантов темные, мутные, у новичков — разноцветные, с пробегающими бордовыми искрами, означающими страх. Аура этого неприятного места тоже была видима — серая, неприветливая, такая же грязная, как и сам подвал. Я принялся обследовать тонкое пространство и обнаружил в углу какой-то сгусток энергии. Скорее всего, это и было астральное тело. Я двинулся к нему, желая изучить поближе, но белесое пятно стремительно вылетело из подвала и исчезло, на прощание обдав волной своей энергии. А у меня вдруг невесть откуда появилась уверенность: только что я встретился с Вериллием Фламиером. И он тоже узнал меня.