Реквием по иному миру
Шрифт:
– Куда вы направились?
– Если рассчитать переменные и сопоставить вектор движения судна, то вероятнее всего это Марс. Там самая крупная колония в солнечной системе.
– Причины гибели корабля вам известны? – осторожно спросил Вилли.
– Нет, лишь предположения. Судить о том, что происходит на мостике сидя в шаттле, довольно сложно. Вероятно, капитан лишился рассудка. Или команда опять взбунтовалась… Так или иначе мы на полном ходу вошли в облако астероидов и судно получило критический ущерб. В итоге я очнулась в разбитом шаттле
— Это не тот ли шаттл, что мы нашли в грузовом модуле?
– Верно, Вилли. Тот самый… Я кое как восстановила его и смогла дотянуть обратно до основной формации. Ведь воздух мне не нужен. Правда, мой корпус не предназначен для космоса. Приходилось отогреваться в лучах солнца. Но прежде я попыталась вернуться на «Ирис» и провести спасательную операцию. Этот видеоряд тоже уцелел.
– Мы это обязательно проверим. Я только не могу понять, почему модуль заварен, и зачем было ломать системы?! Как связаны эти события?
– Мне пришлось. Ради экипажа. После возвращения, я пришвартовала шаттл в модуле и извлекла уцелевшие топливные ячейки. С их помощью стабилизировала формацию на прежней орбите. Энергии для маневрирования вполне хватало. Но потом, через длительный промежуток времени, снова пошли эти странные помехи. Как в первый раз. Я решила уйти на максимально низкую орбиту и спрятаться в тени Плутона.
– Помехи? Такие же как перед солнечной вспышкой?
– Да, они появились за неделю до первой вспышки. Вернее, стали четко различимы. Два месяца назад они появились снова. Сопоставив факты, я сменила орбиту и приложила все силы, чтобы защитить экипаж в стазисе. Для этого мне потребовались контейнеры высокого класса защиты... Ну а потом солнце вспыхнуло и пришла вторая волна. На этот раз интенсивность излучения была иной и часть систем вышло из строя.
– Вторая волна?! – недопонял Вилли.
Гайсин не выдержал и вошел в бокс.
– Как вторая волна?! Нам известно только об одной! Вы ничего не путаете?
– У меня есть и этот видеоряд. Вы тоже техник?
– Я аналитик. Гайсин моя фамилия. Прошу, продолжайте!
– Я в общем то закончила… Когда все кончилось, я смогла заменить основные блоки управления и предохранители. Потом заметила, что формация смещается с курса и теряет высоту.
– Как именно вы это сделали? – спросил Вилли.
– Я в прошлом астрозонд, если вы помните. Мне не составило труда просчитать последствия. Прав доступа меня лишили, центральный интерфейс погиб вместе с командным судном, так что я приняла единственное доступное решение.
– Запитать все органы управления на себя и принудительно корректировать орбиту?
– Верно! Переместив модуль в центр формации я закрепила его тем, что нашла и провела масштабную работу по коммутации систем. Потом зафиксировала свое тело в шлюзе, чтобы хоть как-то защититься от мелких частиц и излучения. Чувствительности зрительных сенсоров вполне хватало для того, чтобы замерять дистанцию до атмосферы…
– Но почему
– Взгляните на мое состояние. Вы без труда найдете мои детали в системах модулей. Последнюю энергию шаттла я израсходовала на разгон и раскручивание станции. Потом истощился мой собственный элемент… Я перешла в ждущий режим и отключила все кроме зрительных сенсоров и функций простейшей коммутации.
— Это все?
– В общих чертах. Это первое включение с того момента.
– Вилли, можно вас на минутку? – спросил Гайсин.
Вилли кивнул и, отключив Ингу от каналов восприятия, вышел из бокса.
– Вы верите ей? – сразу спросил он. – Вы ведь лично были там и все видели.
– Я техник, и прежде всего смотрю на алгоритмы. Но вы слышали, как она мыслит? Как излагает?
– Мы слышали, – заверил Риган. – Ваша оценка?
– Если исключить обстоятельства и нереальность ее рассказа, то с технической точки зрения подкопаться негде. Один человек такую работу провернуть бы не смог, но с ее ядром и уровнем самосознания это вполне реально. Я почти уверен, если провести поверхностную экспертизу модулей, то все подтвердится.
Анна стояла в сторонке, испытывая явное замешательство. Вилли попытался ей улыбнуться, но это не помогло.
– Капитан, нам нужно время на анализ! – заявил Гайсин. – Мы должны просмотреть видеоряд и классифицировать те помехи, о которых она говорила. Это жизненно важно для экипажа и судна.
– Не было печали… - Риган задумчиво почесал переносицу.
– Предлагаю уйти в тень.
– И как можно быстрее! – поддержал Гайсин.
Анна подошла к прозрачной стене и спросила:
– Вилли… в ней есть что-то опасное для меня?
– Нет. Разве что риск короткого замыкания. Система повреждена, но стабильна. Я примерно представляю, что у нее за начинка. Память забита терабайтами данных, и, судя по формату это действительно геоданные, астронавигация и видеофайлы. В остальном… я не выявил аномалий.
– Вы слышали, капитан? – она одернула Ригана за рукав.
– Да. Но я все еще против! – уперся тот.
– Против чего? – не понял Гайсин.
– Она хочет использовать свое ядро, то бишь – ядро «Толлау» для расшифровки и анализа данных. Но как капитан я считаю, что это опасно.
– Капитан… - Гайсин взглянул на него в упор. – Боюсь, в наших обстоятельствах вероятность провала миссии больше, чем сопутствующие риски. У Анны ведь есть резервная копия?
— Это приказ?
— Это моя рекомендация как аналитика, капитан.
Риган сморщил лоб и поправил фуражку на голове.
– Вилли… мы мало знакомы, и я все еще не уверен, можно ли тебе доверять. Скажи, ты гарантируешь, что это безопасно?
– Всегда есть небольшая вероятность, сэр. Два крупных массива данных могут по-разному взаимодействовать между собой, – честно ответил техник.
– Но ничего критичного не случится.