Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
— Странный тип…
— Ага, — ответила бездумно. Слишком хорошо и спокойно было рядом с другом. — Как там у вас с Викой?
Парнишка напрягся и некоторое время не находился с ответом.
— Дрю?
— Сложно сказать…
— Как это?
Они добрели до лавочки и оседлали ее подобно парным качелям, чтобы оказаться лицом друг к другу.
— Мне нравится проводить с ней время, — начал задумчиво, — и она нравится. Но…
— Но?
— Вика очень сильно ревнует меня к вам, — признался как на духу. — Старается не показывать,
Сказать, что стало не по себе – ничего не сказать. Жутко. Да, именно жутко! От одной только мысли, что однажды у друга появится вторая половинка, которая будет против его близкого общения с подругами, в венах стыла кровь. Придется отпустить его? Соня неизбежно будет рядом – будущая жена брата. А как же она?
— А от ревности к тебе вообще зеленеет! — подтвердил ее опасения Гордеев. — Кричит, что перекрасит волосы в рыжий цвет, чтобы я начал воспринимать ее всерьез.
— Дрю… когда-нибудь ты женишься. Это неизбежно.
Друг очень серьезно и по-взрослому вглядывался в лицо, а затем произнес:
— Лишь на той, которая сможет понять мою любовь к вам. Которая примет мою семью – всю мою семью – и полюбит ее как свою собственную. Доверие превыше всего. Так ведь?
Лизавета переплела их ладони. Спаяла намертво:
— Вика – очень хорошая девушка, — сглотнула, пытаясь избавиться от вставшего в горле кома. — Приглядись. А… ее ревность… она вполне понятна. Так реагируют, когда любят.
Андрей еле заметно покачал головой:
— Если она не в состоянии понять наши с вами отношения, рано или поздно придется расстаться с ней. Я не позволю ставить себя перед выбором и из-за чьей-то прихоти терять близких мне людей!
Девушка заливисто рассмеялась:
— Да ты взрослеешь, друг мой!
Позже они обсуждали лишь грядущие тренировки и новую программу, которую Ирина Павловна непременно потребует продемонстрировать ей после отпуска. А совместной репетиции за это время не было еще ни одной, в силу обстоятельств. Приняли решение начать с утра и хорошенько поработать над хореографией, чтобы ребятам успеть на пятичасовую вечернюю электричку.
Вскоре вернулись Алмазовы. Петр Петрович сразу скрылся в доме, не проронив ни слова. Соня же присоединилась к ним. Судя по пунцовым щекам и краснющим заплаканным глазам, разговор дался ей ой как не просто. Девушка уже не всхлипывала, но все еще тяжело дышала.
— Господи, меня едва не придушили! Пришлось соврать, — оповестила подруга. — Боюсь, что он Лешика… боюсь за него, в общем! Имейте в виду, пока Гордеев не вернется, про моего избранника вам ничего неизвестно. Только, что он старше, живет в другом городе и является отцом моего ребенка. Все! Дадим папуле время успокоиться.
Ночь вступила в свои права стремительно. Менее часа назад были легкие сумерки, а уже темень хоть глаз выколи.
Андрея пришлось разместить
Душно. Как же душно!
Да. Кондиционера им явно не хватало. Но и просить помощи у новоиспеченного родственничка желания не возникало. Уж как-нибудь по старинке. Странно, Соня не жаловалась – мгновенно отключилась, и жара ей нипочем. Измучилась ее девочка.
Не выдержав, соскочила с кровати и направилась к окну. Отодвинув в сторону плотные цветастые занавески, распахнула створки настежь и вдохнула полной грудью чистого воздуха.
Ни с чем не сравнимое удовольствие!
В комнату проникла ночная прохлада и свежесть. А также невероятная смесь запахов и ароматов различных полевых цветов. Вздохнув еще разок, вышла из спальни. Пока комната проветривалась, направилась на кухню. Прямо в потемках, не включая света.
— Не спится?
Вздрогнула от неожиданности. Никак не могла привыкнуть к посторонним людям в своем доме. Приглядевшись, увидела распластавшегося на диване Матвея.
— Душно, — для наглядности обмахнула себя ладошками. — Воды попить…
— М-м-м, — мужчина поднялся на ноги и медленно приблизился, — я уж подумал, решила девочка и меня взбодрить.
— Чт-то?
— Не морочь голову моему брату, — холодно отрезал. — Ваш флирт, объятия и поцелуи до добра не доведут, непостоянная ты наша!
Так и застыла с разинутым ртом, не в силах выдавить из себя ни звука.
Ох и затрясло же!
— Даня – замечательный человек. И прекрасно понимает, в отличие от некоторых, что никого я не пытаюсь соблазнить. Мы просто нашли общий язык!
— Я сказал – ты услышала.
— Иди к черту!
— Не нарывайся, девочка. Не то возьму тебя с собой.
В нее однозначно вселился кто-то чересчур смелый и неуправляемый, потому как в следующее мгновение Лиза расправила плечи, готовясь дать любой отпор.
Что он сделает племяннице Прокурора?
— Скажи, Матвей, — гневно прошипела, — а тебе морочить голову можно?
— Нужно, Лизонька, — последовал глухой ответ. — Очень даже… нужно.
Ярость испарилась под напором первобытного ужаса.
Нет! Нафиг эту воду!
Пить резко расхотелось.
— Я… я…
— Что? Духу не хватит?
Горько и насмешливо.
— Шарахаешься от меня, как вышеупомянутый черт от ладана. Почему?
Серьезно? Он еще и спрашивает?
— О, возможно, потому что вижу сны, в которых ты предаешь Дмитрия и убиваешь его?! — выпалила, сама от себя не ожидая подобной злости. — Моего. Любимого. Мужчину!