Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
— Думаете, вас прослушивают?
— Не думаю. Знаю!
— В тех вещах могут быть «жучки»?
— Вполне вероятно.
— Но как вы…
— На Сокола напали.
— Чт-то? Паша?
— Подрихтовали профессионально. Но жить будет. Серьезных повреждений нет. А вот Лорку его… завалили девку.
Сдерживая рвущийся наружу крик, Лиза зажала рот дрожащей ладонью.
Как? Господи, как?
— Застали врасплох. Одному уроду Сокол лично шею свернул. Другой сам себе пулю в голову пустил, опасаясь мести разъяренного парня.
Ни
Да только боль от потери алкоголем ведь не залить.
— А самое интересное во всей этой истории – прятал-то ее я. В благодарность за помощь с тендером. О местонахождении Ларисы знали лишь мои люди. Шваль, продавшая меня, ходит где-то рядом.
— Зарутский? Он стоит за всем?
— Макар – пешка. И тогда. И сейчас. Пешка, наделенная крупицей власти. Его руками действует Москва. А конкретно – урка… то есть вор в законе Гарик Пескарь.
— Кто?
— Игорь Пескарев - человек, на чьих руках реально кровь твоего отца. Тот, кому Макар сдал Черчилля в надежде заполучить Маринку.
— Он… жив?
— Пока еще на тот свет не отправили.
Что-то перещелкнуло в голове в тот миг.
Стало жутко. По-настоящему жутко.
И похоже, ее состояние отразилось на лице.
Потому как Аркадий тут же принялся успокаивать:
— Не нужно бояться, олененок. С тобой мои лучшие бойцы. Плюс Ювелир под боком. А он как минимум трех толковых ребят стоит. За тебя я спокоен.
Голова шла кругом. Мозг плавился.
Хватит трястись. Трезвый ум. Нужен трезвый ум.
Как в одежде была, так в озеро и вошла, несколько раз окунаясь с головой. Нижние слои не прогревались, а потому вода казалась ледяной.
Зато взбодрила вмиг.
— Вернемся домой? — вопросительно взирала на мужчину, выжимая волосы. — Есть хочется.
Похомов поднялся, небрежно отряхивая брюки.
— Наш разговор в гостиной… чисто на публику? – уточнила осторожно.
– На случай возможной прослушки, так ведь?
Он следил за ней с легким прищуром.
— Я похож на балабола, дорогуша? Все более чем серьезно.
— Что ж, — равнодушно пожала плечами, хоть внутри от волнения все спиралью стягивалось, — жду не дождусь, как отреагирует на мои слова дядюшка!
— Готовься к суровой реальности. Прокурор в ярости – зрелище не для слабонервных.
Любого противника можно сделать союзником.
— Мне не страшно, — выдавила из себя улыбку. — У меня есть тот, кто способен его усмирить.
Муж и свекр.
— Что бы это значило?
— Вы полюбите меня, Аркадий Михайлович! Станете дорожить мной так же, как когда-то дорожили моей матерью. Даже сильнее, если вдруг окажется, что я ношу под сердцем вашего внука. И защищать будете, как бы ни отрицали сейчас. Я в этом уверена.
И,
— Поторопимся же. Хочу есть!
Глава 4
Визит на кладбище пришлось перенести – Лиза морально не была готова к принятию истины. Не укладывалось в голове, что мать покоилась все эти годы в совершенно другом месте. К невероятному облегчению, Аркадий Михайлович настаивать не стал. После их небольшой прогулки он вообще поглядывал на нее странно. Хмурясь. С глубокой задумчивостью. Все чаще потирал переносицу, отводя взгляд в сторону. Либо мужчина принимал какое-то важное решение на ее счет, либо у нее просто-напросто начала развиваться паранойя – во всем искала подвох.
Как только они вернулись домой, первым делом вцепилась в свое кольцо, возвращая его на палец. Подобным жестом заработала недовольный взгляд Валентины Степановны. Махнув на внучку рукой, будто ничего не в силах сделать, бабушка тут же велела накрыть стол в беседке и угостить всех деревенским травяным чаем. Девушка восприняла просьбу с энтузиазмом – работа по дому помогала отвлечься от тягостных мыслей. Вскоре все мирно беседовали за большим дощатым столом, укрытым старинной скатертью с ручной вышивкой по краям, и потягивали горячий ароматный напиток. Складывалось впечатление, что присутствующие мужчины являлись родственниками или же хорошими знакомыми, способными поддержать разговор и пошутить друг над другом время от времени. Несмотря на суровый вид каждого из них и наличие огнестрельного оружия, которое они даже не прятали, отождествлять гостей с бандитами Лизавете не хотелось. Очень не хотелось!
Глупо и безрассудно столь явно обманываться, но так ей было легче.
— Как насчет пробежки сегодня перед сном? — привлек внимание Данила, слегка толкнув плечом. Сидел на лавке рядом с ней, вот и воспользовался ситуацией. Но сделал это столь неожиданно, что девушка поперхнулась чаем и зашлась в приступе кашля. Едва отдышалась, шутя пихнула соседа в ответ.
— Судя по всему, меня в гроб ты загонишь, а не Макар! Распускайте охрану, Аркадий Михайлович. Даня уже рядом!
Грубый мужской хохот эхом разнесся по двору. Даже невозмутимый Похом едва сдерживался – уголки губ подрагивали. Посыпались одобрительные, ничего не значащие реплики в ее адрес:
«Огонь – девка»… «Во дает!»…
Лишь Валентина Степановна перекрестилась:
— Святые угодники, дайте дитю ума! Сама не ведает, что бормочет!
— В его интересах беречь тебя как зеницу ока, — отозвался Аркадий, растягивая губы в зловещей ухмылке. — Головой собственной отвечает.
— Можешь спать спокойно! — ничуть не испугавшись, подмигнул ей младший Верещагин. — Мне головушка еще нужна.
— Правда со мной побежишь? — решила перевести разговор в менее опасное русло. — Все пять километров?