Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
Взгляд мужа тут же переметнулся на ее губы. И смотрел он на них с таким свирепым голодом, что кожу точно огнем жгло.
— М-м-м?
От легкой хрипотцы в его чувственном голосе каждый волосок на теле приподнялся, будто признавая своего «хозяина».
Лиза вновь шумно выдохнула, просто дурея от близости любимого мужчины.
Такой запретной. Но такой желанной.
А вот Похомов, наоборот, настороженно прищурился. Свободной рукой он окончательно притянул ее в свои объятия и, не прерывая зрительного контакта,
Громко. Отчетливо. Обращаясь исключительно к Андрею.
— Малой, тебе прямо сейчас въ*бать за то, что напоил ее? Или утра подождем?
— Нет, — попыталась возразить, — зачем? Я же сама...
— Ну, блин! — обреченно отозвался Гордеев. — Твоего удара я сейчас точно не выдержу! Давай завтра, а? Хоть сдачи тебе дать попробую!
— Завтра так завтра! — снисходительно обнадежил его Дмитрий. — С юбилеем, кстати!
— Спасибо!
Завершая столь странный разговор, Похомов сжал Лизу в своих объятиях еще сильнее. Буквально до хруста костей. И данный жест подействовал на нее отрезвляюще.
«Какого лешего он тискает меня на глазах у всех? Разве это не…»
— С ума сошел? — зашипела тихонько, тщетно пытаясь отстраниться. — На нас же сейчас все смотрят!
— И хрен бы с ними! Есть ты. Есть я. Все!
— Но, Дима…
Пустая трата времени. Муж глазел на нее, словно в трансе пребывая.
И абсолютно никого вокруг не замечая.
— Там мой дядя, вообще-то! — привела последний аргумент.
И он подействовал. Правда, как-то странно.
Хищно оскалившись и нетерпеливо рыкнув, Дмитрий намертво вцепился в ее хрупкое запястье.
— Ничего не бойся, — потянул Лизу за собой, направляясь прямиком к своему пустующему месту. — Идем!
Глава 31
— Ёбушки-воробушки! — ошалело присвистнул Пашка, увеличенными до небывалых размеров глазами таращась на Вику и Андрея, которых заметил милующимися, только когда Дмитрий почти довел Лизу до «пункта назначения». — Что творится-то, люди добрые?
Горе-любовнички, явно устав от повышенного внимания к их скромным персонам, знатно насупились.
— Пожалуйста, не начинай! — Соколовская умоляюще поглядывала на старшего братца из-под бровей. — Отца хватило. С лихвой.
— Т-а-а-а-к! — протянул тот многозначительно. И тут же принялся сосредоточенно рыскать взглядом по толпе. Однако вскоре махнул рукой на эту затею и громко рявкнул: — Батёк, ты там как? Живой? Держишься? Не загнулся еще от обширнейшего инфаркта?
— Хрен дождешься! — прилетело в ответ.
— А мечтать никто не запрещал!
— Сученок! — с невероятной, всепоглощающей гордостью выкрикнул Шмель. — Весь в меня, падла!
«Сученок» снисходительно пожал плечами и успокоился, удостоверившись в удовлетворительном состоянии своего отца.
— Нет, я не понимаю, — не выдержал Андрей, раздраженно отстраняясь
Народу юмор Андрея пришелся по душе: кто-то понимающе фыркал, кто-то откровенно гоготал и нескромно похрюкивал. Однако и те, и другие ошарашенно умолкли на полуслове, позабыв про подколки и шутки, стоило Дмитрию удобно развалиться на своем стуле.
Честно говоря, он не просто вальяжно «перетек» из состояния «стоя» в состояние «сидя». Ему показалось этого мало.
Таким же непринужденным движением он легонько дернул Лизу, вынуждая ее плавно осесть на его коленях. Стоило подчиниться, Похомов тут же уткнулся носом в ее волосы и шумно втянул в себя воздух. И дышал. Дышал.
Да так, словно ее запах и был его единственным кислородом!
— Кроха…
Тихий хрипловатый шепот на ухо, продирающий своей чувственностью до глубины души.
«Ничего не бойся», — сказал он ей чуть ранее.
Она и не боялась, просто…
Просто сердце наружу рвалось от запредельного количества эндорфина и адреналина, страшными дозами бушующего в крови.
Просто нутро замирало всякий раз, когда муж опалял ее затылок тяжелым рваным дыханием и стискивал талию своими ручищами, прижимая ее спиной к своей груди все плотнее.
Просто на грани обморока балансировала, цепенея от ужаса.
Рискуя сорваться прямиком в пропасть.
Только и всего…
Мама дорогая! Какими же ошеломленными, а вместе с тем и крайне озверевшими взглядами таращились на них Похом и Прокурор!
Нет, глазели-то все!
Но так, словно испепелить готовы, причем незамедлительно – лишь эти двое.
Кровь отхлынула с лица, делая саму Лизу чуть «румянее» больничной простыни. Она рефлекторно сжалась в комок, практически вдавливая свое трясущееся тельце в грудь мужа. Подсознательно умоляя его о защите.
И к счастью, он это прочувствовал!
Чересчур спокойно, будто ничего сверхъестественного не происходило прямо сейчас, Дмитрий дотянулся за ближайшей бутылкой коньяка:
— Чего уставились? —невозмутимо поинтересовался он у своего отца и ее дяди. — Отвечать парню сегодня кто-нибудь собирается? Нет?
— А ты, случаем, ничего не попутал… щегол? — совсем недобро скрипнул зубами Борис, практически ядовитым шепотом озвучивая вопрос. Наверняка он сдерживался из последних сил, дабы не заорать во всю мощь голосовых связок. — Берега, например?!
— Выдохни, Борис Андреевич! — искренне посоветовал ему Борзый, откупоривая бутылку спиртного. — Завтра будем воевать. Воздашь мне по заслугам, если нужным посчитаешь. Отпираться не стану. А сегодня празднуем!