Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
— Разумно ли так рисковать, Дуда? — подначивал его Дмитрий, сохраняя невозмутимость. — Другие могут вдохновиться примером Хасана. А это уже полная анархия. Хаос.
— Сука, Борзый! — приглушенно взревел Магомед. — Скажи уже прямо: все, что ты узнал, останется между нами? Или ты намерен перед Прокурором выслужиться?
Во взгляде Похомова вспыхнуло пламя.
Именно этого вопроса он и ждал!
— Надо же! – протянул задумчиво. – Так сильно не хочешь «светить» перед братвой своего родственника?
—
— Хитро придумал! — коротко хохотнул Дмитрий. — Только вот… просто так… я ничего не делаю. За все нужно платить!
— Хм! — понимающий кивок. — Проблемы с деньгами?
— Проблемы с отцом! А в ближайшей перспективе – и с Прокурором!
Дудаев помрачнел в один миг:
— С чего вдруг?
— С того! — рявкнул Похомов, едва сдерживаясь от первобытной злобы, дурманящей сознание. — Один… САМОВОЛЬНО, подобно крысе, забрал из МОЕГО дома МОЮ женщину, не спросив на то МОЕГО согласия! А второй: собирается в ближайшие два дня выдать ее замуж за своего приемного сына и отправить в Германию! И наивно полагает, будто я не догадываюсь, для чего он приволок с собой Кирилла!
Глаза Дуды едва не выскочили из орбит от услышанного.
— Бл*дь! Откуда ты все это знаешь? Не заходил же в дом и не мог его видеть!
— НЕВАЖНО!
— Уймись! И сядь!
Борзый даже не заметил, как вскочил со скамьи и угрожающе двинулся в сторону Дудаева. Однако, после довольно жесткого оклика остановился.
Удерживая его взгляд, Дмитрий спокойно произнес:
— Мой ответ: да! Ты определенно можешь доверить мне свою тайну. Но взамен, Мага, я хочу… тебя!
Глава 35
Оценив ситуацию по-своему, Дуда презрительно сплюнул на дощатый пол, высказав одним-единственным жестом истинное отношение к подобному раскладу. Скривился, даже не пытаясь скрыть своего негодования. Во взгляде, которым он окатил Дмитрия, сквозило лишь бескрайнее осуждение.
— Я знал тебя… вот с этих пор! — процедил сквозь зубы законник, отмеряя ладонью не более метра от земли. — Ребенком!
Натянутые до предела нервы напоминали стальные канаты.
Но и сталь, как известно, крошится… если сильнее надавить.
И дабы окончательно не слететь с катушек, буквально ломая собственное сопротивление, Борзый шумно втянул ноздрями прохладный воздух и плавно опустился на скамейку. Прямо напротив разгневанного собеседника.
Говорить старался спокойно, но видит Бог… самообладание давалось ему непросто:
— Я вырос!
— Считаешь это достойным объяснением своих мотивов? — утробный рык вырвался из груди Дудаева. — Пытаешься заставить меня прыгать перед тобой на
Кровь упрямо закипала в жилах.
Бурлила, точно кислотой отравляя сознание.
Каким чудом держался, сам толком не осознавал.
— Ты совершенно не понял меня, Дуда!
— Да ну? — мужчина настроен был скептически. — Так разъясни!
— Я не пытаюсь столкнуть вас с Прокурором лбами. Ни в коем разе! Не пытаюсь заставить тебя идти против своих или нарушить кодекс. Не пытаюсь сделать из тебя предателя – таковых сам презираю – им не место в нашем мире. И даже шантажировать тебя я не намерен! Все, что мне нужно – твоя поддержка!
Магомед заметно расслабился. Дышать стал ровнее.
Морщины, залегшие на лбу, и те разгладились.
— В чем? — поинтересовался спустя несколько секунд задумчивого молчания. — В чем нужна моя поддержка?
— В разговоре с Борисом! — решил быть предельно честным и говорить откровенно. Такие люди, как Дудаев, фальшь чуют за версту. — Мне нужно убедить его. Чертовски важно убедить!
Пояснять, в ЧЕМ, Похомов не посчитал нужным.
Его поняли без слов.
— Я должен был догадаться! — устало потер виски Дуда. — Ты же девчонкой одержим как проклятый!
— Не отрицаю.
Легкий прищур. Острый взгляд.
— Это ненормально! Ты в курсе?
В исполнении Магомеда прозвучала очередная мораль от «дяди Степы» на тему «хорошо и плохо», заставившая Борзого предупреждающе оскалиться.
— И тем не менее! — осадил он строго, прерывая эту е*учую и совершенно неуместную лекцию. — Я могу на тебя рассчитывать?
— Что тут скажешь? Чисто по-мужски я тебя понимаю – рядом с ней даже у меня кровь бурлит, как у двадцатилетнего сопляка, — изрек законник, напряженно барабаня пальцами по столу. — Но ты затеял слишком сложную партию, сынок! И не факт, что вывезешь финал…
— Посмотрим! — Дмитрий раздраженно передернул плечами. — Борис Андреевич тоже ошибался в свое время. И не раз! А потому мне есть чем крыть. Есть что поставить на свою чашу весов в качестве доходчивых аргументов. И то, чем заинтересовать Прокурора, тоже есть!
— Хм… даже так?
— Только так! — нетерпеливо уставился на собеседника.
— Тогда на кой черт тебе сдался я? Какую роль во всем этом замесе ты отводишь мне?
— Не самую худшую, между прочим! Ты будешь нашим миротворцем.
— Чего?
Подавшись вперед, Похомов оказался настолько близко к Магомеду, насколько позволил это сделать стоящий между ними стол.
— Дуда, твое слово имеет вес. Большой вес! А потому я прошу тебя лишь об одном: не дай нам завтра убить друг друга. Останови, если один из нас потеряет контроль и попытается навредить другому!