Реквием по любви
Шрифт:
Стоп. О чем она спросила?
— Уровняем шансы?
— Угу!
Смелая малышка. Ее глаза, цвета меди, застилала пелена страсти. Она была столь прекрасна, что сердце в груди сжималось от боли, и страха потерять.
Как я жил без нее, все эти годы?
Карпова схватилась за ремень на его джинсах, пытаясь освободить от их плена.
Делай что угодно. Я позволю тебе все!
Спустя несколько мучительных секунд, те сползли к щиколоткам. Он был возбужден до предела. Член торчал, словно кол. Причинял боль. Сейчас с ее губ сорвался изумленный вздох.
— Тебе нравится, то, что ты видишь?
Ему было чертовски важно это знать!
— Ты, — Она нервно облизала губы. — Красивый.
Боже всемогущий!
— И такой…устрашающе большой. Уверена, что создана для него.
— В этом наши мысли схожи.
— Я хотела бы, — Она сомкнула свою крошечную ладонь вокруг его длины, — И тебе доставить удовольствие.
Воздух вышибло из легких. Толкнулся в ее ладонь. До самого основания. Оглох от шума собственного пульса. От напряжения на лбу выступила испарина, когда Лиза принялась исследовать головку, уделяя внимание расщелине на самой вершине. Стиснул зубы, чтобы не зареветь.
— То, что ты сделал со мной сейчас…Господи, Дима…мне уже никогда не стать прежней…
— Делай что угодно, кроха…только не останавливайся!
Лизавета присела на корточки, и слова, готовые сорваться с языка, испарились. Она была так взволнована. Щеки горели, глаза сверкали. Неужели? Его храбрая малышка! Неуверенное движение рукой вверх-вниз. Ни с чем несравнимое трение! Ее неровное дыхание опалило восставшую, изнывающую плоть. Борзый дернулся, замерев в ожидании. Замерла и Лиза. Эмоции на ее лице сменялись с невероятной скоростью. Похомов понимал, что на грани. Что прикоснись она к нему сейчас…
— Лиза, — Выдавил через силу, — Сделай это. Либо отступись. Не искушай. Ты выворачиваешь меня наизнанку! Неужели не видишь? Бл*дь! Мое гр*банное сердце сейчас разорвется…клянусь!
Ее рука вздрогнула:
— Прости! Я хочу…Только, не умею…Я ничего не умею!
Казалось, она была на грани истерики. Ее трясло.
— Ш-ш-ш!
Рванул Карпову наверх. К своему лицу. Как обезумевший от жажды, накинулся на нежный, податливый рот. Стиснул в руках, показывая всю силу своих чувств.
— Видишь ли, первобытный дикарь во мне ликует, при мысли, что никто до меня, тебя не касался. Не нужно, стесняться этого.
Лиза с недоверием посмотрела на него. Затем прикусила губу.
— Научишь меня?
— Дьявол! Мог ли я мечтать о таком? Конечно, мышонок! Конечно! Только, в другой раз. Ты пока не готова. Я же вижу.
Она улыбнулась. С облегчением.
— Иди ко мне!
Подхватив за бедра, заставил запрыгнуть на него, обхватив ногами талию. Оба судорожно выдохнули, когда он уперся прямо в ее влажный вход. Медленно растягивая, опустил Лизу на себя. До основания. До чего же хорошо! Зарычал, кусая за шею. Вышел. Следующий толчок был куда мощнее. Она заскулила, прося о большем.
— Пожалуйста!
— Сильнее?
— Да!
Кровь ударила в голову, и он сорвался с цепи. Борзый брал ее сильно, заглушая крики собственными губами. Выходя, входил еще жестче. Она кусалась! Боги,
— Прикоснись к своим складочкам, — Приказал хриплым голосом. — Тереби их, пока я внутри. Ласкай себя!
— Дима, — Вновь подчинившись, она задрожала. — Да!
Лиза, Лиза, Лиза!!!
Полу хрип — полу крик — полу стон, заставил его ускориться. Она кончала, сжав изнутри, словно в тисках. Борзый последовал за ней. Излился, с первобытным ревом в небеса. Не контролируя от судорог свое тело, Лизавета распласталась на земле, прижимаясь обнаженным телом к зеленой траве. Он рухнул рядом, пытаясь прийти в себя. Уставший, и до безумия, счастливый. Притянул девушку к груди. Та все еще постанывала, когда остаточные волны удовольствия проходили по мышцам вновь.
— Как ты, ребенок?
Лишь, сумев сфокусироваться на его лице, Карпова ответила:
— Я словно умерла, и вновь родилась…
— Точнее и не скажешь.
Их дыхание и пульс постепенно приходили в норму. Он пропускал сквозь пальцы медные пряди. Она рисовала бессмысленные узоры на его груди.
— Моя прическа испорчена…
— Небольшая плата, верно?
— Верно. — Она улыбнулась, а потом стала серьезной. — Твоей одежде крышка!
Осмотрев себя, Похомов фыркнул.
— Пару грязных пятен от земли и травы, едва ли сопоставимы с катастрофой.
— Как мы объясним наш внешний вид?
— Предоставь это мне.
***
Особняк Похомовых оказался огромным. Трехэтажным. Лиза никогда ранее не видела ничего подобного. Выполненный в викторианском стиле, он захватывал дух красотой. Не то, чтобы она разбиралась в архитектуре — Дмитрий перекинулся парой фраз по этому поводу. И, чтобы не казаться полной дурой на его фоне, с умным выражением лица, прочитала статью в интернете. Всю территорию окружал огромный, кирпичный
забор, метра два высотой, оснащенный камерами наблюдения. Стоило Борзому притормозить у ворот, те бесшумно распахнулись. Одновременно с ее изумленными глазами. Ландшафтный дизайн, бассейн. Беседка, увитая виноградными лозами. Потрясающий зеленый газон. Цветы. Несколько голубых елей. Пульс ускорился.
— Что это за домики? — Она ткнула пальцем. — Там, там, и там…
— У отца четыре поста охраны. Служба безопасности.
— Так много.
— Что тут сказать? У него очень напряженная профессия.
Он вышел из машины, и помог выбраться ей.
К ним спешил крепко сложенный мужчина.
— Дмитрий!
— Здорово, Тимур! — Борзый пожал, протянутую для приветствия, руку. — Отец уже дома?
— Еще нет. Только Мария Петровна. Очень ждет вас.
Похомов протянул Тимуру ключи от автомобиля: