Реквием по мечте
Шрифт:
– Проф, как ты думаешь, какого хрена они туда-сюда шастают? Должна же быть тому какая-нибудь причина?
Ну, не совсем чтобы туда-сюда… Последнее нашествие случилось несколько лет назад. Но вопрос Гудрона, тем не менее, был понятен.
– Борис, придумай объяснение сам, пусть даже самое нелепое, – поморщился Слава. – Меня устроит любое. Я что, их создатель?
– Согласен, нет. Но ты же никто-нибудь, а ученый! Человек, которому должны быть известны все тайны мира. Вот на Земле существовало что-то похожее. А значит, наука их изучала. Следовательно, какие-то выводы сделала.
– Ну какие тут могут быть выводы?! –
– Теперь другое дело, – удовлетворенно кивнул Гудрон. – Видно, что в себя пришёл. А то сидел с такой кислой рожей, что даже смотреть было тошно. Жадр тебе дать?
– Да иди ты!.. Свой имеется, – и Проф демонстративно от него отвернулся. Но доставать жадр не стал.
Грек вопросительно посмотрел на Гудрона: для чего, ты мол, все это затеял? Тот тоже ответил ему взглядом. Который истолковать можно было, как угодно. От «мне скучно, и я забавляюсь», до «после все объясню».
Сам же я вспомнил недавний разговор с Профом. Вячеслав что, твердо решил стать мазохистом? Даже под повязкой заметно, что локоть у него распух, а сама она пропиталась кровью. Почему же он не воспользуется жадром? Тот не излечивает, но боль ему полностью снимет. Так в чем причина же того, что он сидит и ее превозмогает? Захотелось чистоты незамутнённых жадром ощущений?
– Меня другое интересует: надолго мы здесь застряли? – высказался Янис. – И еще: есть их можно?
– Да, кстати, Проф, мясо у них съедобное? – Гудрон как будто не помнил реакции Славы на последний вопрос. – Что там насчет него палеонтологи бают?
Но тот лишь бросил через плечо.
– Сходи, отрежь от какой-нибудь ящерицы кусок. Съешь и тогда сам нам скажешь. Ножик тебе дать?
Чтобы снова замкнуться в себе.
– Мне рассказывали, что они у побережья и на несколько недель могут задержаться. И только затем уйдут туда, откуда сюда и пожаловали, – сказал Паша. Всем нам рассказывали, ни для кого не секрет. – И все-таки, считаю, нам крупно повезло. Не будь этой скалы, – он хлопнул ладонью по камню рядом с собой, – мы наверняка бы все там остались.
Ну, наверняка, не наверняка, но такая опасность действительно существовала. И все-таки повезло. Правда, не с тем, что тут оказалась скала: в пределах видимости подобных ей еще несколько. Наша везение в другом: мы успели до нее добежать, и взобраться наверх. Последний из нас, Грек, поднимался уже тогда, когда эти монстры были совсем уже рядом.
– Интересно, как там наш «Контус»? – с грустью в голосе спросил Демьян.
– Забудь про него, – твердо сказал Гудрон. – Чтобы не питать лишних иллюзий. Вряд ли они обошли его стороной. Хорошо, если среди щепок хоть что-нибудь стоящее найдется: сам видел, что после них.
Тоже верно: все, что только можно затоптать, они затоптали, а что сломать, сломали. Растительности что? Пройдет какое-то время, и она поднимется, а еще через полгода ничего уже не будет указывать на то, что с ней случилось. Но не наш бедный «Контус».
– И все же я схожу, посмотрю. Потом конечно же.
Сейчас Демьяна никто бы и не отпустил. То там, то здесь показывались особи, которые явно
– Сходишь, – кивнул Грек. – Вместе пойдем. Но сейчас давайте утроим ревизию того, что у нас имеется в наличии. Значит так, вываливаем сюда все, что есть из съестного, а заодно и фляжки с водой.
Вскоре недалеко от него образовалась небольшая горка.
– Негусто, – вздохнул Янис. – Принять душ точно не получится.
Если с продуктами все обстояло относительно неплохо: вокруг нас не голая пустыня, а местность, где добывать пропитание проблемой не будет, то с питьевой водой трудности могут возникнуть в самое ближайшее время. Уже завтра, если день выдастся такой же жаркий, а других здесь практически и не бывает. На дождь надеяться бесполезно. Когда на побережье вода с небес не переставая хлещет неделями, здесь хотя бы капнуло.
– Демьян, где находится ближайший источник?
– На «Контусе» я бы до него часа за три дошлепал. Не самым полным ходом. Пешком – затрудняюсь ответить.
– Но ты точно знаешь, где он именно?
Перед тем как ответить, Демьян покрутил головой. Определенно пытаясь увидеть то, что сам он называет створами.
– Вон в той стороне.
– Где именно? – продолжал допытываться Грек. – Обрисуй как сможешь.
– Затрудняюсь, – забавно было наблюдать на лице Демьяна смущение. Он – совершенно не тот типаж, которого можно сконфузить чем угодно. – Остров как остров, на нем гора. С трех сторон сплошной камень, а с четвертой «зеленка». Где-то посередине склона ручеек. Вяленький такой, и грязноватый, но на вкус вода нормальная. Да, на соседнем острове к западу тоже гора имеется. Она повыше будет, и с двумя вершинами. Я вначале всегда на нее правлю. По створам легко на нее выеду, но, чтобы словами… Проще показать.
– Показывай.
– Тогда смотри.
Демьян, а вслед за ним и Грек, поднялись на ноги.
– Все смотрим, – обратился он к остальным.
Настойчивость Грека понятна. Ситуации могут возникнуть всякие. В том числе и такие, когда Демьяна не станет. И самого Грека. И многих других. Чтобы даже единственный оставшийся в живых точно знал, куда именно ему направляться. Ибо вода – это жизнь. Такими вопросами не задаешься, когда она всегда рядом. Причем неважно, насколько именно. В нескольких шагах, метрах, километрах… Главное, что она есть там всегда. Не знаю, как в случае с остальными, но, после объяснений Демьяна, примерный путь я теперь представлял. Пики далеких гор побережья действительно были видны отчетливо. Оставалось только запомнить среди множества те, который приведут нас к источнику. И еще надеяться, что они будут видны постоянно. Во всяком случае, в светлое время суток. Хотя и туманы здесь тоже большая редкость.
– Ален Бомбар, когда в одиночку на весельной лодке пересек Атлантический океан, испытывая недостаток воды, пил выдавленный из рыбы сок, – кто бы мог это еще рассказать, если не Слава Проф?
Мы успели немного поесть, выпить каждый по три глотка воды, и теперь разговаривали. До наступления темноты оставалось какое-то время, и чем можно занять себя перед сном?
– А это еще что за гусь? – поинтересовался Гудрон, хотя и по контексту все было совершенно очевидно.