Реквием по сердцу
Шрифт:
Но отключившись, я не смогла сдержать слёз и заревела в подсобке. Плакала слишком громко и сильно. Понимала, что ради этого не стоит и это не такая ситуация, где действительно стоит плакать, но ничего с собой поделать не могла. Я слишком сильно по нему скучаю. Взгляд упал на запечатанную бутылку вина. "Нет, - останавливала я себя, - не смей. Ты никогда не пила и не стоит начинать", но вот я уже стою на маленькой табуретке и тянусь к бутылке. Сбегала обратно в зал за бокалом и штопором. Уселась в углу и как настоящая алкоголичка с зарёванным лицом и дрожащими руками, попробовала сделать первый глоток. Терпкий вкус с непривычки заставил зажмуриться, но после ещё нескольких
Если меня заметят здесь, я останусь без работы. Но сейчас мне всё равно. Сердце болит, и я даже сама толком не понимаю, от чего. Свернувшись в комочек на полу, я продолжаю плакать как маленький ребёнок, которого оставили без внимания. Я вспоминаю родителей. Мою семью. Почему всё это произошло? Говорят, Господь никогда не даст человеку испытаний больше, чем он сможет вынести. Но разве я настолько сильная? Я не хочу быть сильной. Я хочу быть слабым маленьким ребёнком. Дочерью своей мамы, которая может обнять дорогого ей человека и забыться от всех горечей и печалей. Дочерью своего отца, которая всегда чувствовала за своей спиной опору. А сейчас, потеряв их, я будто бы стою на раскачивающейся хлипкой лодке во время грозы. Одна сильная волна и я буду выброшена за борт, оставленная судьбой тонуть и захлёбываться водой. Когда от боли уже хочется кричать, я вспоминаю моего младшего братика. Такого маленького, но в то же время, такого взрослого. Я говорила себе, что нужна ему, чтобы удержать на плаву, но на самом деле - это он нужен мне, чтобы держаться. Благодаря ему, я не сошла с ума, оставаясь на плаву.
Потом, в нашей жизни появился Ислам. Он словно глоток свежего воздуха в нашей жизни. Но этот глоток нужно было заслужить. Мы пережили вместе кучу испытаний. В нашей жизни было как ужасное, так и фантастическое. Жизнь наносила нам много ударов. Калечила нас, заставив пошатнуться, но мы выстояли. Мы преодолели всё. Вместе.
Теперь всё позади, я верю в это. Впереди только самое лучшее. Всё обязательно будет хорошо. Не может не быть.
Глава 39.
Я, наконец, пришла в себя, когда потянулась рукой за бутылкой и обнаружила, что она пуста. Брови от удивления поползли вверх.
– Дааа, Соня, просто класс. Бывалая алкашня тобой бы гордилась, - разговаривала я сама с собой.
Попытавшись встать, я чуть не упала. Сделала ещё одну осторожную попытку, держась за стену, я пошла в сторону своего шкафчика и достала оттуда телефон и набрала номер.
– Ало, - услышала я сонный голос на том конце, - Соня, что-то случилось? Ты где?
– Кать, я на работе. И сейчас поеду домой, но у меня проблемка, - заплетающимся языком начала я.
– Ты пьяная что ли?
– удивлённо спрашивает она.
– Нет...то есть, да. Я выпила совсем немного, - вру я.
– Ну ты даёшь, подруга. И как ты домой поедешь? Надеюсь, ума хватит за руль не садиться?
– Поэтому и звоню тебе. За руль садиться не буду, а на такси обещала не ездить. Что мне делать?
– Вот блин...Ладно, я попробую дозвониться до Серёжи. Он уже должен был вернуться домой. Сиди и жди звонка, - оставляет она указание и отключается.
Я уселась на диванчик и стала ждать. Видимо, уснула, потому что разбудил меня Серёжа.
–
– Ой, ты уже приехал? Прости, что заставила встать в такую рань, - извиняюсь я.
– Да брось. Пойдём, - говорит он и помогает встать.
Я отдаю ему ключи от машины, а сама сажусь на пассажирское сидение.
Дома, стараясь не разбудить Тимку, я осторожно иду в свою комнату. Точнее, это не я иду, а Серёжа дотаскивает меня до кровати и осторожно опускает.
– Спасибо тебе большое, - говорю я, - мне наверное, утром будет стыдно...Чтоб я ещё хоть раз выпила...
– Ага, слова начинающего алкоголика. Все они "никогда больше", - смеётся он, - хорошо, я сам закрою дверь, а ты проспись хорошенько, поняла?
– Ага, - невнятно бормочу я, и через минуту отрубаюсь как по команде.
На утро стыдно мне не было...Потому что было очень, извините, хреново и абсолютно ничего меня не заботило. Горло пересохло, желудок болезненно сжимался. Но к своему счастью, на тумбочке я нашла бутылку с водой. Мысленно поблагодарила Серёжу за предусмотрительность. Выпив почти всю воду, обратно упала на подушку, но в этот момент желудок снова свело, и я поняла, что сейчас меня стошнит. Сделав над собой усилие, я кое как поднялась с кровати и побежала в ванную. Просидела там, наверное, час. Выворачивало каждые несколько минут, и даже когда в желудке совсем ничего не осталось, меня продолжали мучать ложные позывы. Потом ещё полчаса повалялась в ванной, пытаясь прохладной водой привести себя, более-менее, в порядок. Зайдя в свою комнату, я заметила, что никакое сейчас не утро. Уже половина второго дня.
Делать ничего не хотелось. Проверив холодильник, я не нашла ничего готового. Есть тоже не хотелось, поэтому я опять пошла спать.
Когда вернулся Тимур, мы заказали пиццу и съели её. Точнее, ел Тимур, а меня чуть снова не стошнило. Учитывая, что настало время моих девчачьих "праздников", во время которых меня тоже немного тошнит, и ещё и выпитое вчера спиртное, мне было совсем уж не до еды.
Однако, ни в этот день, ни на следующий, "праздники" так и не настали.
Через три дня мне уже было совсем не до шуток, потому что на работе меня стошнило от обычных овощей. Кое-как доработав свою смену, я поехала домой, по пути заехав в аптеку. Очень долго решалась выйти из машины, но взяв себя в руки, купила то, зачем приехала.
Дома, я не сразу пошла в ванну, а сначала набрала Кате.
– Кать, приезжай сейчас ко мне, - попросила я её.
– 6 утра, Сонь, рехнулась? У нас каникулы и я в это время сплю, - недовольничает она, но я слышу, что она уже встаёт с кровати.
– Кать, это важно, - говорю я, и затаив дыхание, тихо продолжаю, - у меня задержка.
– Б****, - орёт она, - как? Охренеть просто...я еду, - быстро говорит она и отключается.
Через полчаса иду открывать ей дверь.
– Не шуми, Тимур ещё спит, у него выходной, - сразу предупреждаю я.
Мы идём в мою комнату, и закрыв за нами дверь, она сразу налетает:
– Боже, Соня, я же предупреждала тебя. Когда это могло случиться?