Release my soul
Шрифт:
Упрямая.
Смешок Тайсса, пока что не вмешивающегося в ходы братьев, вновь рассыпался в воздухе.
Небо над Альтеррой сотряс громовой раскат.
***
Десять лет спустя
Маленькая девочка, спрятавшаяся от старших братьев, прижималась к холодному камню, стараясь слиться с ним, скрыться полностью за выбитыми искусным скульптором складками плаща. Она любила эту статую, что была возведена в саду, статую, что олицетворяла воплощение Трехликой, которую никто никогда не имел чести лицезреть. А эту женщину с миндалевидным разрезом глаз, длинными волосами и в странной накидке, с кулоном в виде двух полумесяцев – прям как вышитый на гобелене в ее спальне рисунок – когда-то посчитали земным образом одного из ликов Девы. Сама девочка плохо помнила легенду, лишь в голове крутились обрывки о каких-то «зверях», что вышли из-под ее руки, отчего и посчитали ее Трехликой, решившей посмотреть на то, как живут ее дети, и
Могла ли маленькая девочка, с замиранием сердца слушавшая эту сказку от старших подруг, подумать о том, что однажды и сама частично разделит судьбу несчастной женщины?
Сейчас, единственное, что ее интересовало – добраться до старого святилища вовремя и не попасться братьям, которые возвращались домой. А также – надеяться на то, что горничная обманется созданным мороком и посчитает, что госпожа уже почивает. Потому что не пристало леди ночами где-то бегать аки низшей. Вот только как можно спать в такую чудную ночь, когда ее что-то зовет покинуть особняк и выпорхнуть на улицу? Когда на небосводе встречаются Алая и Белая луна, и есть шанс увидеть свое будущее. Она вроде бы верит, что maman и впрямь поговорит с papa, и ее однажды выдадут замуж за Уалтара Эр’Кростона, но так хочется божественного подтверждения. А потому, убедившись, что троица, всегда и везде держащаяся вместе, прошла мимо и скрылась за поворотом, черноволосая смуглянка, накинувшая для большей конспирации темный плащ, выскользнула из убежища и торопливым шагом направилась в сторону заднего входа в святилище, не забывая держать спину и не срываясь на бег: не пристало леди носиться, словно горная лань, как бы ей этого ни хотелось.
– Итак, - сверкнув аметистовыми глазами с вытянувшимися зрачками, она обвела присутствующих взглядом.
– У вас есть еще одна минута на то, чтобы сбежать отсюда, - в голосе звучала насмешка и вызов, который не могла проигнорировать ни одна из тринадцатилетних девочек, собравшихся в небольшой темной комнатке, освещаемой лишь семью черными свечами, расположенными в точках-узлах нарисованного на дощатом полу круга. В его центре расположилась чаша с водой, ожидающая своего часа. Единственное окно было плотно зашторено, чтобы через него не пробивался свет двух лун, а тяжелая скрипучая дверь, на данный момент охраняемая худенькой девочкой с копной вьющихся волос цвета индиго, грозилась закрыться на всю ночь. И сейчас у тех, кто не чувствовал в себе достаточно мужества, был последний шанс покинуть это место.
Но никто не шелохнулся. Одна Несса хотела было улизнуть, пока не поздно, но, заметив, что остальные все так же сидят на широких скамьях, пристроенных вдоль стен, подавила в себе малодушный порыв, сделав вид, что привстала лишь для того, чтобы оправить смявшуюся юбку из грубой ткани, выдающую принадлежность к слугам.
– Что ж, - подвела итог все та же зачинщица собрания, - С этого мгновения каждая из вас отвечает за все, что с ней произойдет. Вам был предложен выбор, и все случившееся теперь – лишь результат вашего решения, - экра, соединив ладони лодочкой и выдохнув два слова, заставила на поверхности водного зеркала в чаше расцвести лилию из голубого, мертвенного огня, чем слегка испугала девочек. Ни одна из них еще не видела, как творит магию их старшая подруга, а голубое пламя, как и ультрамариновое, считалось прерогативой Высших. И уж если бы здесь соткалось нечто из нитей цвета сапфира, ни одна запертая дверь бы не остановила опасающихся за свои жизни детей. Наверное, лишь в этот момент они начали осознавать, во что ввязались. Детские игры рисковали обернуться недетскими последствиями.
Пока ошеломленные девочки перешептывались между собой, решая, кто пойдет первой в центр круга – ни одной не хотелось испытывать Судьбу, не зная, что будет дальше, - смуглянка, усмехнувшись, преодолела барьер, ощущая, как он с неохотой впускает её, все же признавая хозяйку, и подошла к чаше. Пусть эти пугливые мышки трепещут, пока она впитывает их страх, чувствуя удовлетворение – она сейчас докажет, насколько все безобидно, если такое определение вообще применимо к магии. Это ведь всего лишь гадание. Пусть и одно из самых якобы опасных и редких, потому как нужно дождаться ночи властвования обеих лун – Алой и Белой – на небосводе. Но это всего лишь гадание, а не вызов Высших. Да и последних бояться бесполезно: она видела их лично, даже говорила с одним, когда пребывала в туманном нигде.
Из дернувшегося вверх языка пламени выпорхнула ультрамариновая бабочка, севшая к ней на палец, от которого вдруг потекли разводы-линии, оплетающие кисть фантастическим узором и зажигающие татуировку на запястье: из обычной,
– Неправда, - отрицание существующего порядка. Противопоставление своего желания Высшим силам. Обнуление Судьбы, которую будет строить она. Стирание традиций, которые давно пора перекроить. Несогласие с услышанным, идущим вразрез с ее мечтами. Никто не заставит ее поверить в божественную чушь о заключенных на заре существования этого мира браках. Тем более, maman говорила, что еще при рождении, когда ей составляли Путь, провидица указывала на связывающую ее цепь с тем самым юношей, который впоследствии захватил ее сердце. А такие вещи не меняются. Глупое, глупое гадание!
Дождавшись, когда узор на кисти руки посереет и осыплется пеплом, с привычным выражением собственного превосходства над окружающими, смуглянка пересекла барьер, выходя из круга и жестом приглашая следующую девочку испытать свою судьбу и узнать будущее. Она знала – сейчас они все налетят на нее, прося рассказать все в подробностях, и она обязательно распишет, приукрасив действительность. Нет ничего приятнее видеть их удивленные и перепуганные мордашки. Ощущать себя хозяйкой положения: именно сегодня она особенно сильно зависела от эмоционального фона. И, быть может, то, что наплел бесполый голос, не сбудется, если она не произнесет этого вслух.
========== — II — ==========
Со дня того гадания прошло шесть лет, заставивших стереть из памяти ответ на вопрос, но не решимость. Еще в момент их первой встречи, восемь лет назад, она уже знала: этот человек уготован ей судьбой. Это о нем maman говорила, рассказывая о Пути, что составила провидица в ночь рождения старшей дочери рода Д’Эндарион. И пусть тринадцатилетняя Кейра упорно делала вид на людях, что не верит в такую чушь, девичье сердечко трепыхнулось и замерло в ожидании. Дело было отнюдь не в красивых жестах и знаках внимания, не в том, что он понравился всем ее подругам без исключения, и отнюдь не в том, что по Путям у них была идеальная совместимость. Просто абсолютно все представительницы их расы слишком хорошо знали, когда встречают тех самых. Потому что они любили по-настоящему один-единственный раз. Того, с кем скованы призрачной цепью первородного союза. И именно это сыграло злую шутку. Или же сыграли Высшие, уставшие от тысячелетней скуки и решившие развлечься?
Для экров, в отличие от людей, душа куда более священна и, более того, способна на перерождения, если того захочет Трехликая. И именно от этой веры пошла легенда о том, что все браки были заключены еще на заре существования этого мира, когда все существа были сотворены попарно, и Высшие – дети Трехликой Богини – только учились в создании своих игрушек. Из самых первых попыток получились простейшие существа: мелкие фэйри, бесплотные духи, элементали – все, кто позже стал слугами слуг. Постепенно, по мере совершенствования навыков Высших, создавались те расы, что сейчас населяют этот мир, являются его основой. Но все они изначально были связаны по двое, и эти союзы были куда крепче тех, что потом придумали люди. Потому что их нельзя было расторгнуть никаким ритуалом, и даже переход за Грань не разделял связанных. Избранным и проклятым душам, что, в какой-то мере, означало одно и то же, дозволялось переродиться: не факт, что в той же расе, с тем же положением, даже, возможно, с другим полом, но связь оставалась неизменной. И они всю жизнь вынуждены были искать друг друга. Потому что только скованные невидимыми кандалами, отмеченные пламенем Бездны или светом Садов Трехликой, могли обрести счастье. Бывает, что и за всю жизнь они не могли найти друг друга, оттого жили не с теми, с пустотой в душе, с осознанием того, что чего-то не хватает. Люди этого зачастую не замечают – слишком много проблем на пути к полному моральному удовлетворению, для них вполне нормально чувствовать себя несчастливыми. Но для древних рас обретение того самого очень важно, ведь, зачастую, только с ним удастся найти и себя.