Release my soul

Selestina

Уалтар Эр’Кростон был тем, кому во всех девичьих грезах отводится роль прекрасного принца: стройный, высокий, с глазами цвета чистого льда, четвертый сын не главенствующей четы рода Эр’Кростон, принадлежащего к сэннам - воздушникам. Потомственный аристократ, идеальный спутник для любого выхода в свет, галантный и обходительный кавалер, интересный собеседник. Выпускник одной из старейших Академий, в которую безумно хотела попасть сама Кейра, не оказавшийся в числе лучших, но отмеченный многими профессорами. Не сказать, что бы он был вечно в центре внимания – девы чаще вились вокруг его старших братьев, но эта троица тринадцатилетней Кейре показалась слишком уж старой, и с возрастом ее мнение не изменилось. Тем более, maman по секрету когда-то обмолвилась, что именно руки Уалтара однажды застегнут на ее шее брачное ожерелье, символизирующее цепь первородного брака. И все свое девичество, вплоть до двадцати лет, экра искренне верила в это, надеялась и приумножала

внутри себя любовь к избраннику. Ведь если когда-то они были вместе, это не может не повториться. Злые языки шептались о том, что сей союз – лишь политический ход, призванный повысить статус родителей Уалтара и сместить его родственника в Альянсе, но влюбленной девочке до этого не было никакого дела: она не сомневалась ни в чувствах своего избранника, ни в своих.

И теперь, сидя на широкой постели и поджав под себя ноги, – как хорошо, что старшей гувернантки сегодня нет в особняке, а младшие слуги уж точно не посмеют сделать замечание, - она пыталась успокоиться и вникнуть в смысл текста, что старательно изучала уже с четверть часа: никакие любовные дела не могут отменить ее решимости получить диплом. Но мысли, к несчастью, каждую минуту съезжали с классификации ядов на то, как именно стоит показать свое изумление в долгожданный момент. Стоит ли ей даже слегка всплакнуть, или достаточно просто чуть приоткрыть в удивлении рот и поднести к нему затянутую в перчатку ладонь? Что именно она должна будет сказать?

– Ты вся светишься, - сидящая рядом с вышивкой сестра не смогла не отметить на лице у Кейры искреннюю и широкую улыбку, что была так не свойственна прекрасно маскирующей свои истинные чувства старшей дочери рода Д’Эндарион. В отличие от Айне, которая оставалась ребенком в свои девятнадцать, чему способствовал даже ее внешний вид: более мягкие черты лица с детской припухлостью, волнистые волосы пепельного оттенка и бледная кожа; лишь глаза сохраняли фамильный цвет, доказывая, что эти две совершенно не похожие друг на друга девочки - родные сестры.

– Надеюсь, когда-нибудь ты будешь так же счастлива, - несколько мечтательным тоном протянула Наследница, со вздохом откладывая от себя утомившую книгу, осознавая, что подготовиться сегодня не удастся. Мысли упорно не желали концентрироваться на особенностях Шаррианского яда, вновь и вновь сворачивая на женские грезы, в которых она уже даже фасон подвенечного платья придумала. Разве что количество детей не спланировала, и то, лишь потому, что рано им еще.

– От того, что скоро буду реагировать на каждую двулунную ночь? – не совсем поняла ее младшая, которой до совершеннолетия оставался еще год с небольшим. Если так, то восторг ей был совершенно неясен: что приятного в обостряющемся голоде и изменениях ипостаси? Агнус* с этой чешуей на скулах и вытягивающимися зрачками, но неужели по мнению сестры ртутно-серая кожа с лиловыми венами, длинные черные когти и раздвоенный язык были тем самым, чего не хватало ее женской красоте? А у мужчин добавлялись еще наросты на лбу, красные глаза и добрых три ряда зубов. Да и голод. Обо всех «прелестях», что ожидают совершеннолетнего экра, младшая дочь главенствующей пары узнала волей собственного любопытства, засидевшись допоздна в домашней библиотеке лорда Ардала. Вряд ли бы он похвалил дочь за стремление к таким знаниям в пятнадцатилетнем возрасте, и именно из этих соображений Айне ничего говорить родителям не стала, решив справиться с пугающей правдой самостоятельно.

– Глупая, - качнула головой старшая, - Сегодня состоится прием по случаю моего обручения с Уалтаром, и я, наконец, смогу вручить ему свою душу.

– Он уже просил ее у родителей? – с бескрайним удивлением на юном личике поинтересовалась младшая: для нее эта церемония была пока чем-то неведомым, но уже бесконечно желанным, пусть и не представляла она себе того, с кем скована.

– Нет. Но я уверена, что именно так и будет, - в аметистовых глазах сверкнул озорной огонек. Пути не могли ошибаться, и девичье сердце тоже. Ведь в жизни Наследницы рода Д’Эндарион все сложилось так, как надо: она встретила человека, с которым захотела провести всю жизнь, человека, ради которого могла пойти наперекор всем божественным силам. Человека, которого с радостью принял клан. И их помолвка стала лишь ожидаемым, закономерным событием, после которого все пошло не так, как надо. Хотя, наверное, «не так» все пошло еще в момент, когда кто-то из Высших поигрался судьбами двоих, сплетя их в единое целое и отметив этот союз пламенем Бездны. Потому что их отношения должны были уничтожить все, включая их обоих.

Легким поклоном благодаря за тур вальса очередного кавалера и возвращаясь к жениху, который уже второй танец подряд отпускал ее к другим мужчинам, поскольку сам не питал теплых чувств ко всем этим балам, Кейра желала лишь одного: оказаться подальше от толпы, где-нибудь в саду, чтобы охладиться и придти в себя. Хоть и все эти приемы старшая дочь рода Д’Эндарион любила, да и не могла уйти, будучи виновницей торжества, но, признаться, она уже навеселилась вдоволь, и уж очень хотелось разделить

вечер со своим избранником. Ведь какое это веселье, если светятся лишь ее глаза, в то время как Уалтар решает очередные вопросы с незнакомым ей мужчиной какой-то уж очень неприглядной и незапоминающейся внешности: экра даже задумалась, не использовал ли неизвестный какой морок для отвода глаз – такой прием часто применяют имеющие отношение к сфере безопасности. Вот только какие дела у Уалтара могут быть с ним? Даже она сегодня отложила все свои политические игры ради единственного совместного вечера, на котором будущий супруг не должен никоим образом заподозрить неладное. Ей полагалось быть лишь очаровательной хозяйкой и влюбленной девушкой в его глазах. А не одной из претенденток на кресло в Альянсе Тринадцати – главном органе управления, в состав которого входили главы аристократических родов семи рас, населяющих это государство. Правда, о ее так называемом покушении на власть мало кто знал – женщины, конечно, допускались к управлению, но не приветствовались. И тем более, не в ее возрасте. И уж тем более об этом не стоило знать Уалтару хотя бы по той причине, что он сам не имел отношения к Альянсу, поскольку его ветвь являлась пятой по старшинству и не имела права на место среди глав. Хотя, став его законной супругой, она могла бы и его посадить рядом с собой. Но только в том случае, если все сложится удачно для нее.

– Позвольте выразить свое восхищение вашей красотой, леди Кейра, - заприметив ее появление, поднял голову незнакомец, встречаясь с черноволосой экрой взглядом, заставившим ее внутренне передернуться: эти рыбьи водянистые глаза у кого угодно бы вызвали отвращение. Добавить жидкий хвостик волос неясного оттенка с зеленцой, усики в тон, бесцветные перепонки между холодными и влажными пальцами, которыми он почтительно взял ее облаченную в перчатку руку, чтобы церемониально облобызать, и можно было спокойно отнести господина к водникам. Девушке сейчас совершенно не хотелось гадать, к какой расе он конкретно принадлежал: в данный момент она возносила свои благодарности тому, кто придумал перчатки, поскольку сдирать с себя кожу после таких «джентльменов» неизвестного происхождения было бы проблематичнее, нежели просто выбросить оскверненную чужими прикосновениями вещь.

– Вам несказанно повезло с невестой, лорд, - получив от Наследницы благодарный молчаливый реверанс, как того требовали порядки, мужчина вновь вернул свое внимание Уалтару, - Пожалуй, не буду более утомлять вас и вашу даму и откланяюсь на этом, - прищелкнув каблуками и отрывисто кивнув, подозрительный – по мнению обрученной – господин покинул молодых, моментально растворившись в толпе, а спустя несколько биений сердца девушка осознала, что не в силах воскресить его лицо в своей памяти. Совершенно точно здесь имел место быть качественный морок. Похоже, фэйри затесались не только в ее родословную.

– Что хотел от тебя этот странный тип? – едва дотрагиваясь губами до хрустального края фужера на длинной тонкой ножке, чтобы пригубить откупоренное специально по случаю помолвки вино, почти равнодушно поинтересовалась Кейра. Терпкая горечь на языке и чуть запоздалое ощущение тепла заставили признать, что не зря papa когда-то отдал за бутыль один очень ценный артефакт.

– Всего лишь бытовые вопросы. Не забивай голову, - отмахнулся будущий супруг, явно не желая посвящать кого-либо в свои проблемы, или же просто считая, что женщина не должна вообще задумываться о таком. Нахмурившись, он потер переносицу, что-то усиленно обдумывая и явно находясь далеко от освещенной миллионами огоньков бальной залы, где сейчас оркестр играл динамичную мелодию. Раскрасневшаяся Айне, счастливо улыбаясь своему кавалеру, протанцевала мимо них, отчего ее старшая сестра вновь задалась вопросом - откуда в девочке столько энергии? Даже она сама, будучи в ее возрасте, так не веселилась на торжествах, не сбегала постоянно из особняка, что потом слуги не могли найти ребенка, а гувернантки раз за разом поджимали губы и повторяли свои тоскливые и нудные проповеди.

– Неужели нельзя было с этим подождать хотя бы до завтра? В конце концов, у нас праздник, - вздохнула экра, поправляя чуть выбившуюся из-под его шейного платка цепочку, на которой висел плоский кулон в виде двух лун, заключающий в центре, в своем пересечении, маленький огонек – ее душу, которую она вручила ему сегодня. Лицо осветила мимолетная улыбка, когда в памяти всплыли его слова, произнесенные вечером, перед старшими членами рода: «Я полюбил тебя за свет твоей души». Это стоило всех комплиментов и признаний, потому что являлось самым истинным и искренним выражением чувств. Лишь тот, кто мог рассмотреть истинное сияние души и звенья призрачной цепи, был достоин стать второй половиной. Однажды она это уже слышала. В какой-то другой, наверное, самой первой своей жизни. И хоть не могла вспомнить, как тогда все сложилось, почему-то в момент, когда звучала эта фраза из уст Уалтара, до слуха Наследницы рода Д’Эндарион явственно доносился еще чей-то голос, повторяющий то же самое, от которого хотелось зажать уши и зажмурить глаза: внутри что-то разрывалось, наполняя адской болью все ее естество.